Для начала – немного лирики. Пещера – это капли воды, бьющие наотмашь вечный камень, эхо звона твоей снаряги, пропадающее в темноте колодца, скрипящие друг о друга камни вперемешку с глиной и холод, подстерегающий во время остановок. А еще пещера – это запахи. Много запахов: прелая древесина, сырой мох, земля – все это замешано во влажном и стерильном воздухе в один странный, как бы выхолощенный, но все равно ощущаемый дух, который первым встречает тебя около входа в подземелье. А на обратном пути, уже у самой поверхности нос вдруг начинает ощущать что-то, чего в нормальной жизни ты никогда не замечаешь – резкий запах озона, густой аромат подсохших на солнце трав и цветов (если наверху лето) или скрипучий душок залежалого снега (если зима).
Но этот дар надо заслужить, ведь пещера это еще и работа, часто каторжная, иссушающая, превращающая человека в пустую немногословную отупевшую оболочку, для которой главное – прислониться к чему-нибудь и отключиться хотя бы на несколько минут.
Пещера – это протискивание через щели, спуски и подъемы по веревке, монотонное перетаскивание тяжелеющих с каждым часом транспортных мешков, копание в завалах, топосъемка... А потом – подземный базовый лагерь, где умотанный организм пытается рухнуть в сон, но не может, потому что вокруг – холод, жесткий камень и главное – капель. Звонкие удары капелек, рождающие какофонию, в которой растерявшиеся от отсутствия привычных звуков уши начинают различать то людской говор, то звук шагов, то далекое пение. Впрочем, даже такой отдых неплохо восстанавливает силы. После этого – подъем, завтрак и отсыревший, холодный гидрокостюм...
И чего не хватает на поверхности тем, кто с радостью разменивает дни честно заработанного отпуска на все эти мытарства?
Мне кажется, это подсознательное. Это погоня за странным таким душевным комфортом, который человек обретает, находясь под землей. Кому-то нравится открывать неизведанное, совершая первопрохождения. Подземный мир – единственное оставшееся на нашей планете место, где еще не достигнут абсолютный предел. Самую высокую гору мы знаем – Эверест. Самую глубокую точку мирового океана тоже – марианская впадина. А под землей пещеры-рекордсмены меняются регулярно, и самая глубокая нынче – Воронья-Крубера, что в Абхазии, возможно, уже через пару лет уступит лидерство какой-нибудь другой пещере.
Кому-то хочется в очередной раз пощекотать нервы. Как правило, это новички, идущие в пещеру в первый или второй раз. Им еще кажется, что спелеология это "экстрим", и страхи – высоты, темноты, холода – приятно щекочут нервы. Опытный спелеолог может мандражировать в самом начале, до того момента, когда спусковое устройство еще не встегнуто в веревку, а после этого все посторонние мысли вылетают из головы: началась работа, причем работа командная – в спелеологии одиночек практически нет.
Главное в пещере, как мне кажется, то, чего другие виды деятельности дать человеку не в состоянии, – резкая, полная и безоговорочная смена обстановки.
Подземный мир непривычен современному человеку. В царстве холода и темноты организм, привыкший к огромному потоку информации – аудио, визуальной, тактильной, обонятельной – становится как бы оглушенным. Ему не достает данных. Это непривычно, и потому даже простое пребывание под землей – без тяжелой работы – уже стресс и одновременно, как ни странно, наилучший способ развеяться, позабыв на время обо всех оставленных на поверхности проблемах и заботах.
И последнее, что, как мне кажется, очень важно для спелеолога – мгновенная смена пространственных координат обитания.
Попросту говоря, в обычной жизни мы существуем, что называется, на плоскости. Ходим по прямой, ногами, в больших пространствах. Это приучает человека воспринимать свое "я" как некую абстрактную вещь. Европейцы, например, думая о себе, в первую очередь представляют голову, мозг, а азиаты – сердце. Но в обоих случаях человек не ощущает четких границ своего тела.
И вот вы оказываетесь под землей. Здесь практически нет плоских поверхностей. Вам приходится идти, ползти, карабкаться и при этом постоянно думать, как преодолевать очередную узость: правым боком, левым, головой вверх или вниз.
Постепенно у спелеолога формируется четкое представление о границах своего тела. Физическое такое, позволяющее с одного взгляда на узость прикидывать, как расположить в ней выступающие части тела, как изогнуться и где выдохнуть. Не знаю, как данный феномен рассматривать с философской и психологической точек зрения, но он есть (никуда от этого не деться).
А еще в пещерах красиво. И богатство форм разнообразной натечки – сталактиты, сталагмины, каролиты, геликтиты и т.д. – тут даже не главное. Во время работы не всегда воспринимаешь эти красоты – только самые заметные и очевидные. Зато спелеолог может восхищаться величием гигантского, размером с несколько стадионов, подземного зала, невесть как образовавшегося на глубине в несколько сот метров. Поверьте, это действительно очень красиво.
Теперь – практическая часть.
Подземные полости в массе своей делятся на два вида – естественные (появившиеся в результате воздействия каких-либо природных сил) и искусственные (созданные человеком). Люди, исследующие первые, называются спелеологами или кейверами. Фанаты рукотворных пещер – каменоломен, шахт, подземных городских коммуникаций и т.п. – зовутся спелестологами и диггерами. Большинство естественных пещер произошло в результате процесса вымывания легкорастворимых пород из более твердых. Этот процесс назван именем местности, в которой его первый раз описали, – Карст.
Самая глубокая на сегодняшний день карстовая пещера находится на территории Абхазии.
Это – шахта Воронья-Крубера. Глубина ее – 2140 метров. Самая длинная пещера в мире – Флинт-Мамонтова. Она расположена в американском штате Кентукки. Длина ее – 535 километров. На территории бывшего СССР самые популярные спелеологические районы – Крым (неглубокие, очень красивые и комфортные пещеры) и Кавказ (пещеры спортивного типа, как правило, очень холодные, обводненные и глубокие). Кроме того, есть ряд известных районов на Урале и в Средней Азии.
Полный комплект спелеологического снаряжения включает в себя каску, ацетиленовый фонарь, пару обыкновенных электрических фонариков, резиновые сапоги, специальное термобелье или облегающий изотермик, гидрокостюм из тонкой резины, прочный авизентовый или пластикатовый комбинезон, спелеологическую страховочную систему-"обвязку", лонжию и целую кучу железок (спусковуха, жумары-кроли, карабины, и т.п.), призванных облегчить и максимально обезопасить процесс перемещения по веревке. Это только личная снаряга. Также понадобятся веревка и комплект для ее навески (это, как правило, клубное снаряжение, приобретаемое в кладчину). Если работа под землей занимает более суток, то устанавливается подземный базовый лагерь – невысокая палатка и теплые спальники плюс кухонный набор.
Особого упоминания требуют спелеоподводные погружения для исследования проходов, затопленных водой. Это отдельная и очень опасная кухня, стоящая на полпути между спелеологией и серьезным дайвингом.
Попробовать спелеологию очень просто. "Пляжный" вариант – посещение какой-либо оборудованной для экскурсий пещеры. Самые известные – Красная или Мраморная в Крыму, а также Новоафонская в Абхазии. Помимо этого, несколько туристических компаний в том же Крыму предлагают экскурсии с гидами в необорудованные пещеры.
Более трудоемкий вариант – вступление в спелеоклуб. Путь начинающего спелеолога таков: несколько месяцев постижения техники лазания по веревке в городе, затем тренировочный "школьный" выход в Крым или на Кавказ. После первой же экспедиции обычно становится ясно, кто в спелеологии человек случайный, а кто будет заниматься ей и дальше.
В ближнем Подмосковье существует целый ряд искусственных полостей – каменоломен. Их посещение, конечно, даст определенное представление о поздемном мире, но, по мнению многих спелеологов, никакого сравнения с классическими вертикальными карстовыми полостями эти каменоломни не выдерживают. В карстовых – совсем другой кайф, но об этом как-нибудь в другой раз.
Текст: Илья Бойко. Фото: "Перово-Спелео"
Источник: Газета.Ru
Каменные стены укрывали их от зверей, дождя, снега, холода и жары. Со временем человечество научилось строить искусственные стены и про первый свой дом забыло.
