Отчет о спелеопутешествии в Масловский провал (Северная Хакасия)
Автор: >Олег Добров
"При посещении выработанной части рудника над Масловской штольней мы попали в царство полного мрака и могильной тишины".
В.А. Обручев
В период с 23 по 30 мая 2007 года группой спелеологического клуба "Сибирь" при поддержке администрации Ширинского района Республики Хакасия и туристического отдела ООО "ДиЛор" была проведена экспедиция в Масловский провал - провал, образовавшийся на месте обрушения Масловской жилы рудника "Коммунар" ("Богом дарованный"), КАРТА 0.
Состав экспедиционной группы
- Добров Олег Георгиевич - заведующий кафедрой туризма и краеведения МОУ ДОД ДТДУМ "Юниор" - руководитель экспедиции.
- Яценко Наталья Николаевна - преподаватель кафедры туризма и краеведения МОУ ДОД ДТДУМ "Юниор" - технический руководитель.
- Басова Анна Владимировна - методист кафедры туризма и краеведения МОУ ДОД ДТДУМ "Юниор".
- Киселев Андрей Юрьевич преподаватель кафедры туризма и краеведения МОУ ДОД ДТДУМ "Юниор".
- Волков Михаил Викторович - фотограф (г. Москва).
- Яценко Дмитрий Олегович - участник, просто участник.
Золото - один из первых металлов, который открыл и научился добывать человек. Один из немногих металлов, находящихся в природе в самородном состоянии. Многие уникальные свойства этого благородного металла привлекли внимание человека еще в древние времена.
Рудник "Коммунар" является старейшим предприятием на территории республики Хакасия (фото 1-7). Открытие золотого промысла относится к 1833 году, который начинался с разработки россыпей. Таким образом, золотая промышленность Коммунаровского золотоносного района, начавшаяся в 1833г. насчитывает 175 лет. Добыча рудного золота из знаменитой Богом дарованной жилы, давшей первое одноименное название руднику - "Богом дарованный", началась в 1899г. Первооткрывателем жилы был рабочий-хакас Алексей Ульчугачев, который в вершине Федоровского ручья нашел кварцевый свал с видимым золотом. Эту находку он показал купцу Федулову Д.С., который и купил ее за бесценок. Оформив документы. 22 сентября 1897 г. Дмитрий Федулов становится хозяином золотоносного участка "Богом дарованного", а 28 сентября 1897 г. передает рудник "Богом дарованный" купцу-золотопромышленнику К. И. Иваницкому на правах долгосрочной аренды. Константин Иваницкий в свою очередь в 1912 г. продает рудник Российскому золотопромышленному обществу ("Золоторосс").
В разные года мне неоднократно приходилось бывать в рудничном поселке Коммунар, подниматься вдоль Фёдоровского ручья на Верхний Стан - вершину гольца Подлунного. Но всякий раз, поднимаясь по серпантину, прокатанному тяжелыми грузовиками, я проезжал мимо скального обрыва, видного с дороги, - дальней стены Масловского провала (фото 8).
В июне 2004 года вдвоем с Андреем Киселевым мы на недельку приехали в Малую Сыю. И так получилось, что в этот период золотые рудники Коммунара оказались бесхозными. Очередной раз обанкротилось производство, очередной раз сменились хозяева прииска. Старые, уже не работали, новые еще к работе не приступили. Над Коммунаром опустился туман безработицы и пьянства. Была снята охрана на подъездах к шахтам и можно было беспрепятственно съездить на Подлунный, полюбоваться окрестностями с высоты более километра.
Было много свободного времени, ни каких конкретных планов, куча фотопленки в аппаратах и, потому мы решили восполнить пробел в знании коммунаровских горных выработок, заодно посмотрев, что же из себя представляет Масловский провал.
Подошли к краю. Вид открылся потрясающий, который сложно предать фотографией или видеокадрами. От ног на огромную глубину обрывался отвес. Мы стояли на почти ровной площадке, на краю пропасти имеющей глубину не менее 250 метров при ширине чуть ли не в 300 метров. До противоположного борта, поднимающегося напротив нас отвесными, даже чуть нависающими, скалами было так же не менее метров 200 (фото 9).
Тогда и появилась идея спуститься в провал, снять об этом видеофильм.
В сентябре этого же года под руководством Натальи Яценко, Андрей Киселев и Алексей Семахин спустились в провал, а затем почти на сто метров поднявшись по его стене, вышли в колоссальный грот с гигантскими ледяными натеками (фото 10-16). В дальней части грота во льду зияло входное отверстие колодца. Брошенный в него камень, секунд десять летел, ударяясь о выступы, затем наступала тишина. Было непонятно: то ли последний звук долетал уже со дна, то ли колодец был столь глубоким, что просто не было слышно звуков падения.
Не было в тот раз ни ледового снаряжения, ни достаточного количества веревок - только на входном отвесе было проложено около 300 метров "капроновой дорожки". И, было решено провести более подготовленную экспедицию и попытаться достигнуть дна. Тем более, что было не понятно происхождение подземных полостей.
В целом Масловский провал это просадка над пустотами выработанной "Масловской жилы", осложненная штольнями и штреками золотодобывающей шахты. Однако колоссальные объемы найденного грота позволяли предположить, что мы имеем дело с переплетением горных выработок, провалов обрушения и естественной полости, вероятнее всего тектонического происхождения.
Но ни в 2005, ни 2006 годах попасть в Масловский провал не удалось - новые владельцы рудника резко усилили охрану территории и запретили доступ к району выработок любым людям (в период Ельцинского безвременья слишком развилось "черное старательство"). И, лишь в мае 2007 года нам удалось через администрацию Ширинского района Хакасии получить разрешение на работу в Масловском провале.
Из Новосибирска в Хакасию Наталья Яценко (с малым спелеологом Димкой), Андрей Киселев и Михаил Волков выехали на машине (фото 17, 18). Олег Добров и Анна Суняева поехали поездом. Вся экспедиционная группа собралась в Шира, в доме у хозяев фирмы ДиЛор- супружеской четы Любовь Ильиничны и Евгения Павловича Школиных.
Затем было решено перебраться в село Малая Сыя. И уже оттуда ежедневно выезжать в Коммунар.
Михаил Волков не имел достаточного опыта работы в вертикальных пещерах. Потому спелеопрограмма началась с акклиматизационного выхода в пещеру Виноградовский провал - карстовую пропасть почти 100 метровой глубины. Тренировать Михаила взялся Андрей Киселев .
А Олег Добров и Наталья Яценко повели Димку в пещеру Археологическую.
Местоположение пещер приведено на КАРТЕ 1, а общая схема расположения пещер Сыйско-Уфремкинского карстового участка на КАРТЕ 2.
Описание маршрута в пещеру Археологическая
Выйдя из села Малая Сыя, мы отправились по шоссе в сторону села Ефремкино. Через полкилометра, после моста через речку Малая Сыя, давшую название селу, свернули налево, на проселочную дорогу идущую в западном направлении, вдоль р. Малая Сыя, вверх по ее течению, по ее левому берегу. Около 200 метров по обе стороны от дороги расположены огороды, затем дорога выходит на луг (фото 26). Слева в кустах течет Малая Сыя. Справа высится Сыйский хребет. Почти сразу же за последним огородом слева к Малой Сые тоже подступают горы. По просеке слева к дороге подходит ЛЭП, которая далее идет вдоль нашей дороги.
Примерно в полукилометре от последних огородов, слева, за рекой виден известняковый утес. У его основания и находится вход в пещеру Археологическая . Напротив пещеры через Малую Сыю проложен мостик, а у самой пещеры оборудованы лавки и кострище.
Пещера Археологическая получила свое название за то, что после ее открытия в ней были обнаружены остатки стоянки древнего человека, погребенной обвалом свода входной части пещеры. По видимому раньше, до обвала пещера имела широкий и высокий вход, что при наличие площадки перед ним и близостью воды, делало ее исключительно удобной для жилища древнего человека .
В настоящее время вход в пещеру представляет собой низкую и узкою катушку длиной около 5 метров. В зимнее время скала над входом в пещеру обрастает куржаком. Спустившись по катушке, оказываемся в обширном привходовом гроте. В дальней правой его части находится два кольцевых хода. Если же двигаться вдоль левой стены входного грота, то через удобный широкий лаз попадаем в основную часть пещеры. Сперва ход относительно низок и широк. На его дне сохранился след древнего водотока. Ход спускается вниз и по глыбовому навалу выводит в просторный грот. Дальняя часть грота заканчивается восходящим завалом, слева имеется небольшой лабиринт узких и высоких ходов, приуроченных к тектоническим трещинам. В пещере обитают два вида летучих мышей - ушаны и рыжие вечерницы (фото 28), популяции которых в этой пещере достигает 250-300 зверьков.
В целом посещение пещеры занимает около 2-х часов.
Пещера Виноградовский провал (Шахта Сыйская или Ефремкинская-6)
Пещера расположена примерно на середине высоты Сыйского хребта, в полутора километрах от границы села. Хорошей приметой входа является сухая береза.
Еще несколько лет назад, на глубине около 20 метров входная шахта Виноградовского провала была перекрыта снежно-ледовой пробкой. Схема навески тех времен и рекомендуемые приемы прохождения приводились нами неоднократно в предыдущих отчетах, начиная с 1979 года.
В настоящее время пробка стаяла и пещера представляет собой шахту со сплошным пролетом 96 метров, осложненную боковым разломом- гротом Летучих мышей на глубине около 50 метров.
В июне 1995 года группой спелеологов Томска (руководитель С.Репин) пещера оборудована под SRT. Однако схема навески требует доработки, так как длины ветвей сильно неравнозначны (от 4 до 25 метров), а веревка во многих местах касается стен. Трасса навески так же не оптимальна с точки зрения камнепадоопасности.
Пещера в основном лишена натечных образований. Однако в гроте Летучих мышей и на стенах вблизи дна имеются кораллиты. Грот Летучих мышей находится в стороне от традиционной трассы спуска, благодаря чему натеки в нем сохранились в относительной чистоте.
В пещере обитает большая колония летучих мышей. Постоянно в ней встречаются ушаны.
На отвесе постоянно идут спонтанные камнепады, поэтому посещение ее многочисленными группами не рекомендуется.
После акклиматизационных выходов в пещеры и окончательного согласования порядка работы в Масловском провале с руководством и охраной рудника, начался собственно штурм.
Масловский провал
В туристских отчетах, в тех из них, что призваны придать прогулкам видимость спорта, принято приводить описание местности. Все это кочует из отчета в отчет. Потому, просто, привожу цитату из труда Владимира Афанасьевича Обручева , посвященного обследованию рудника Богом дарованного .
"…В 1895 г. в С.-Петербурге было организовано "Российское золотопромышленное общество" для разработки месторождений золота как россыпных, так и рудных. Золотоносные россыпи, которые разрабатывались в Сибири с тридцатых годов XIX века, а на Урале значительно раньше, кое-где уже были выработаны, и в конце XIX века в разных местах начали открывать коренные месторождения золота, разработка которых требовала больших технических знаний и больше капиталов, чем разработка россыпей. Во главе этого общества, намеревавшегося обратить главное внимание на коренные месторождения, стал в 1902 г. горный инженер Л. Ф. Грауман, хорошо знавший меня по исследованиям в Ленском районе в 1891 и 1901 гг. Он предложил мне осенью 1910 г. принять участие в экспертизе расположенного в хребте Кузнецкий Алатау золотого рудника Богомдарованного, который его владелец Иваницкий хотел продать обществу.
Выполнить осмотр этого рудника, расположенного довольно далеко от Томска и от железной дороги, я мог только в течение рождественского перерыва в учебных занятиях. Нужно было выяснить вероятную ценность этого месторождения, так как владелец мог предложить его обществу потому, что уже выработал почти все запасы золота и заблаговременно хотел сбыть его с рук; но возможно было, что он продавал его потому, что сам не имел средств для развития дела.
В половине декабря я и М. А. Усов, которому я предложил быть моим помощником при изучении рудника, что давало ему случай познакомиться подробно с геологией интересного месторождения, выехали по железной дороге на восток. На ст. Итат мы оставили поезд и наняли лошадей, чтобы проехать на юг до села Чебаки у подножия восточного склона хребта Кузнецкий Алатау. Было довольно холодно, мы ехали в кошеве, т. е. открытых санях с глубоким сидением, обитых рогожей. До Чебаков от станции около 180 верст, и мы прибыли на место поздно вечером, остановились у уполномоченного Богомдарованного рудника, инженера Захваткина, где после быстрой езды при сильном морозе в течение 15 часов могли обогреться, поужинать и выспаться.
На следующее утро поехали дальше уже на лошадях рудника, сначала по полям и редколесью вдоль подножия Кузнецкого Алатау; мягкие округленные горы, поросшие лесом, тянулись справа от нас, покрытые глубоким снегом, тогда как на дороге снега было мало, и полозья кошевы нередко скрипели по гальке и мерзлому песку. Кузнецкий Алатау, протянутый почти по меридиану, перехватывает атмосферные осадки, приносимые преимущественно с северо-запада; зимой он одевается глубоким снегом, а Ачинско-Минусинская степь к востоку от него получает только остатки, которые ветер, кроме того, сдувает и уносит еще дальше на восток.
Часа через два дорога повернула на запад вверх по долине р. Собаки, которая течет из глубины гор и впадает в р. Сыю, левый приток р. Белый Юс, составляющей правую вершину р. Чулыма. Казалось бы, что зимой ледяная поверхность небольшой реки должна представлять собою более ровную дорогу, чем неровное дно долины, заросшее лесом. Но оказалось, что горная речка замерзала очень неспокойно и по ее руслу ровные участки льда часто прерывались очень неровными, на которых во время ледостава льдины громоздились одна на другую, напоминая в миниатюре торосы Ледовитого океана. А кроме того, участки с особенно быстрым течением еще не замерзли и представляли полыньи. Поэтому кошева, в которой мы ехали, то скользила спокойно по ровному снегу, покрывавшему гладкие участки льда, то поднималась на берег и ныряла по ухабам неровной дороги, избитой обозами, доставлявшими зимой на рудник всякие припасы.
Уже смеркалось, когда мы свернули из долины р. Собаки в узкую долину ее притока, ключа Федоровского, где дорога пошла довольно высоко по косогору; с одной стороны поднимался крутой склон, а с другой - крутой откос спускался ко дну долины и с этой стороны дорога ничем не была огорожена. Кое-где, где из склона сочилась вода. дорога оледенела, и кошева скатывалась к краю откоса; приходилось вылезать и итти пешком в тяжелой и длинной дохе по льду, по. которому сами лошади пробирались осторожно. Ехали, конечно, все время шагом, и к стану рудника в верховьях долины мы прибыли уже ночью.
На руднике я застал двух других экспертов, присланных Российским золотопромышленным обществом из Петербурга для изучения рудника, его технической оборудованности, качества и запасов руды. Это были горный инженер Журин и химик Лебедев. Они приехали на несколько дней раньше и уже успели осмотреть машины и золотоизвлекательскую фабрику. За ужином мы встретились, а управляющий рудником рассказал нам подробно, кем и как было открыто это месторождение. Узкая и длинная долина ключа Федоровского на всем протяжении содержала золотоносную россыпь, и работавший ее мелкий золотопромышленник, обнаружив на склоне выходы кварца со включениями золота, уступил месторождение Иваницкому за бесценок.
Утром можно было осмотреться. Верхний стан рудника, на котором мы находились, состоял из нескольких домов, казарм и складов на довольно крутом левом склоне долины ключа Федоровского ниже слияния двух вершин ключа. Оба склона, покрытые толстым слоем снега, уходили высоко вверх к вершинам гор, скрытым в облаках. Оказалось, что мы находились почти у самого водораздела Алатау, который в этой части отодвинут сильно на восток в зависимости от того, что верховья р. Усы, правого притока р. Томи, проникли с западного склона хребта в промежутке между бассейнами рек Черного и Белого Юса, образующих р. Чулым, очень далеко вглубь. Вершины гор вокруг рудника поднимались до высоты свыше 1300 и достигали 1436 м над уровнем океана. Лес на склонах гор был сильно вырублен, кое-где виднелись отдельные ели и кедры, а многочисленные пни скрывались под глубоким снегом, образовавшим большие сугробы и возле домов.
Сам рудник находился еще в 500 м дальше, на правом склоне долины ключа. Меня с Усовым отвезли в саночках ко входу в главную штольну, у устья которой стояло большое машинное здание. Здесь мы оставили дохи и пошли в сопровождении штейгера по штольне, проложенной вдоль по толстой кварцевой жиле, которая в одном месте выходила на поверхность горы, где ее разрушение и размыв давали материал для россыпи, по руслу ключа. Бока штольны, конечно, были закрыты крепью. Кое-где мерцали электрические лампочки, так как по штольне выкатывали в вагончиках по рельсам руду, поднимаемую снизу, из более глубоких горизонтов рудника, уже работавшихся. Встречаясь с вагончиками, нам приходилось прижиматься к крепи, так как штольна была узкая. По самой штольне и выше ее до поверхности горы кварцевая жила была уже выработана, и работы развивались на горизонтах ниже штольны, куда спускались по круто наклонным вниз по жиле ходам, называемым гезенками. На каждом горизонте вдоль по жиле проводился штрек, т. е. горизонтальная галлерея, а в промежутке между каждыми двумя горизонтами тело жилы вынимали снизу вверх посредством так называемых восстающих выработок, проложенных вверх по падению жилы. Они в сущности то же, что гезенки, но гезенк работается сверху вниз, т. е. углубляется выниманием материала, тогда как восстающие выработки пробиваются снизу вверх, навстречу падению жилы. Добытая руда сваливалась из этой восстающей выработки вниз в штрек, где нагружалась на тачки и перекатывалась к подъемному устройству, по которому ее поднимали в главную штольну и выкатывали из рудника для обработки (раздробления и промывки) на фабрике.
Наша работа состояла в том, что мы последовательно осматривали подробно все работавшиеся забои в штреках по простиранию жилы и в восстающих выработках по ее падению, изучали строение и состав кварцевой жилы в разных ее частях, измеряли толщину и брали образцы из жилы и вмещающих ее, т. е. боковых, пород. Взятие проб из забоев, т. е. материала для определения содержания золота в жиле, не было моей задачей. Это занимало много времени, требовало участия рабочего с инструментами, чтобы высекать в жиле поперечный желобок во всю ее ширину и собирать аккуратно весь материал для уноса в лабораторию, и входило в обязанности другого эксперта, химика Лебедева.
В течение нескольких дней мы оба (я и Усов) с утра отправлялись на рудник и проводили часов шесть или семь в обходе и изучении забоев при свете свечей (так как в забои электричество не было подведено). Мы посетили также выработанную часть рудника над главной штольной в части, еще доступной для осмотра. Это было интересно потому, что там можно было видеть забои, на которых работы были остановлены по причине выклинивания, т. е. исчезновения жилы или же ее обеднения золотом. Возвращались к обеду и вечером разбирали собранные образчики, подробно изучали их под лупой и, пользуясь записями и зарисовками, сделанными на месте в записной книжке, писали дневник наблюдений с рисунками более интересных забоев. Я имел с собой фотоаппарат и некоторые забои фотографировал при вспышке магния. При этом некоторые забои приходилось обливать водой, чтобы смыть слой рудничной пыли, насевшей после взрывных работ, или грязи, отложенной стекавшей по забою рудничной водой. Масштабом на забое большей частью служила подвешенная вертикально с подсвечником свеча.
Кварцевая жила в забоях имела разнообразный вид. Белый, желтоватый или голубоватый кварц жилы то пролегал более или менее ровной лентой в 60-70 см ширины наискось через весь забой, хорошо выделяясь на фоне темносерой или темнозеленой боковой породы, то он сильно ветвился, давая отпрыски вверх и вбок в породу, содержал обломки боковой породы. Параллельно главной жиле с той или другой стороны видны были прожилки кварца разной толщины. Иногда лента кварца раздваивалась на две почти равные части. В конце главной штольны, называвшейся Масловской, жила совсем исчезла, весь забой был занят темной породой, и только в середине его шел тоненький шнурочек в виде четки из маленьких гнездышек кварца, связанных прожилком его в 1-2 мм. Перед наблюдателем вставал серьезный вопрос, действительно ли жила кончилась, выклинилась, как говорят горняки, или же шнурочек представлял так называемый "проводник", который показывает, что мы видим только местное исчезновение жилы, пережим ее, и, прослеживая забоем проводник, мы опять увидим, что шнурок начнет постепенно утолщаться и снова появится кварцевая жила, выгодная для работы. Проводник показывает, что трещина в массе породы, в которую проникали горячие растворы, отлагавшие кварц и золото, в этом месте не исчезла, а продолжается дальше, но только почему-то не раздвинулась, не дала места для отложения кварца.
Кварц жилы далеко не везде содержал видимое золото. Он большей частью был сплошь белый или желтоватый и только кое-где в нем блестели крапинки серного колчедана или крупинки самородного золота. Но местами на кварце видны были желтые пятна или полосы, похожие на легкий мазок горчицы, и в хорошую лупу можно было различить, что мазок состоит из мельчайших золотинок. Более крупные золотинки видны были очень редко. Изредка кварц буквально весь пророс золотом в виде тонких, ветвистых прожилков целой сетью. Вообще, по данным управления, большая часть, от 2/3 до 4/5 добытого золота, была заключена в жиле в самородном виде и только остальное содержалось в серном колчедане и других рудах, вкрапленных в кварц. Проба самородного золота была высокая - 950 (т. е. на 1000 частей 950 представляли чистое золото и только 50 - серебро и другие металлы), проба золота в серном колчедане - гораздо ниже, от 530. Содержание золота в жиле было распределено очень неравномерно - бедные участки и гнезда чередовались с богатыми. Среднее содержание в течение девяти лет, которые рудник работался, колебалось от 8 золотников до почти 18 золотников (в 100 пудах кварца), среднее же за все эти годы составило по отчетам, представленным в Горный департамент почти 12 золотников. Такое содержание было очень выгодно для владельца. Но приходилось ставить вопрос, удержится ли оно и при дальнейшей работе вглубь, а если понизится, то насколько? Известно, что многие рудные месторождения на некоторой, сравнительно небольшой, глубине (но разной в зависимости от климата и других условий) наиболее богаты, так как в этой части обогащены металлом, растворенным в самой верхней части (и уже частью уничтоженной, размытой) и отложенным грунтовой водой глубже; эта часть месторождения называется зоной цементации. Но еще глубже, в зоне первичных руд, содержание золота может оказаться гораздо ниже. Определить это могла бы только глубокая разведка, занимающая много времени, а при экспертизе приходилось ограничиться предположениями, основанными на изучении работающейся части месторождения и на сведениях об аналогичных месторождениях на земном шаре, уже известных на более значительной глубине".
Нас же особенно интересовало, что же представляла собой, уже в те далекие времена заброшенная, Масловская жила.
Вот какой ее увидел Владимир Афанасьевич: "…При посещении выработанной части рудника над Масловской штольной мы попали в царство полного мрака и могильной тишины. Закрепленные штреки сохранились в разной степени: местами, где давление вышележащих толщ было сильнее, боковые стойки крепи были надломлены и выдвигались коленом в штрек или расщепились и торчали дугами на некотором протяжении. Огнива, т. е. перекладины потолка, лежащие концами на стойках, местами были расплющены над стойками, расщеплены и выгнуты дугой над штреком. В тех местах, где сверху проникала и капала грунтовая вода, крепь была мокрая, на ней полосками и целыми гроздьями скопилась белая плесень, с огнив кое-где висели тонкие нити, похожие на паутину, и на них под светом свечи сверкали капли воды. Кое-где вода лилась сверху целыми струйками; приходилось пробегать это место, защищая рукой пламя свечи.
Мы видели одно место, где жила внезапно образовала огромный раздув около 15 м в поперечнике. Кварц жилы был конечно весь удален, и в раздуве вместо жилы осталась широкая и довольно длинная камера, разгороженная стойками на несколько проходов. Здесь было совершенно сухо и на крепи даже мало плесени. Крепь из выработанной части рудника не вынимали потому, что часть ее уже погнила или была поломана, т. е. уже не годилась для крепления, а только на дрова, и то еще не вся, частью же потому, что она все-таки удерживала боковые породы, не допуская сразу обрушения больших масс, а позволяя только медленное оседание их. Выборочная выемка уцелевшей крепи обошлась бы дороже, чем покупка свежей".
Спустя десятилетия подгнившие крепи не выдержали. Выработка, по выражению шахтеров, "скуполила", образовав на поверхности грандиозный провал. В разное время он выглядел по разному. По воспоминаниям одного из старожилов рудника, в его детские годы, провал был полностью затоплен и представлял собой "бездонное озеро", на глади которого зимой коммунаровские мальчишки катались на коньках - вода стояла вровень с краем провала (КАРТА 5).
Для ухода из под возможных камнепадов и весенних водопадов мы выполнили навеску с правого (северо-восточного) края провала (фото 31, 31а). Трассу спуска проложили по крутонаклонным (от 45? до 80?) плитам с отвесными, а иногда и отрицательными уступами (фото 32). Наверху навеска выполнена за пихту на краю провала, далее для перестежек использовались скальные (швеллерные) (фото 35) крючья (фото 33, 34). Всего на наклонном участке было навешено 270 метров веревки (фото 36-39). Перед началом отвеса, куда низвергался уже солидный водопад, был сделан траверс к восточной стене имеющей наклон в среднем 75? и полностью покрытой натечным льдом и фирном.
От этого участка началось ледолазание (фото 40). С помощью кошек, и ледорубов было пройдено вверх суммарно 79 метров. Страховка осуществлялась с помощью ледобуров, а, когда выходили на голые скалы, скальных крючьев.
В сентябре 2004 года этот участок легко проходился свободным лазанием. Все это затянуло по времени прохождение.
После выхода в ледовый грот, оказалось, что цель поездки - колодец - оказался практически полностью затянут льдом, а в оставшееся отверстие идет водный поток с расходом около 150-200 литров в секунду. Спуск дальше был невозможен.
На этом прохождение Масловского провала было завершено.
Хочется отметить, что изначально май расценивался мною как очень неудачное для работы в пещере время. Однако, руководство рудника разрешило нам работу только в этот период, так как по мнению сотрудников военизированной горно-спасательной части, в мае уже сходит снежный наддув над провалом, что исключает сход лавины, а камни осыпей еще скованы льдом, что уменьшает опасность камнепадов.
На мой же взгляд - оптимальным периодом для работы в Масловском провале является вторая половина сентября - начало октября. Время, когда льда на входной части практически нет, обводненность минимальна, а большинство свободнолежащих камней уже сошло.
Не смотря на относительную неудачность прохождения - мы не продвинулись дальше чем в 2004 году, все участники экспедиции остались весьма довольны технической сложностью и эмоциональностью пройденного маршрута.
После отдыха в Малой Сыи, прекрасной бани в гостевом домике у Петра Осиповича Гинько и прощального обеда в Шира, у Школиных мы выехали в Новосибирск, по пути заехав на Потаенное озеро между селами Малый Топаново и Трошкино
