Летом 1938 года команда ленинградских альпинистов под руководством заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера СССР Евгения Андриановича Белецкого впервые совершила траверс Безенгийской стены – наиболее труднодоступной и суровой части Главного Кавказского хребта.

Зимой 2013-2014 года нашей команде выпала честь совершить первое зимнее прохождение этого замечательного маршрута.

Участники: Николай Тотмянин, Виктор Коваль, Сергей Кондрашкин и Петр Кузенков

Нас было четверо. Все имели достаточный опыт и технических и зимних и высотных восхождений, который позволил нам не только задуматься о таком проекте, но и реализовать его:
В двойке с Сергеем Кондрашкиным мы прошли северо-восточный контрфорс пика Победы на Тянь-Шане, вместе стояли на вершине Лхоцзе в Гималаях.
Петр Кузенков имел за плечами не только несколько альпинистских шестерок, но и богатый опыт лыжных походов.

Николай Тотмянин – человек-легенда. Заслуженный мастер спорта, шестикратный снежный барс, по праву лидер современного отечественного альпинизма. Наверное нет более опытного, сильного и мудрого альпиниста, чем Николай. Надежность – вот слово, которое ярче всего характеризует этого человека.
Для меня это был седьмой зимний сезон в Безенги. Зимой пройдены и Гестола по северной стене, и Мижирги, и пик Пушкина, и Крумкол…
В разные годы ходили маршруты и на Джанги-тау, и на Шхару: что такое Безенгийская стена знали не по-наслышке.

Заехали в лагерь перед Новым Годом, для акклиматизации дважды поднялись в Теплый угол, переночевав на перемычке Думала – Укю.
Погода звенела, а душе у каждого из нас была абсолютная уверенность в том, что мы пройдем этот траверс.
27 декабря наша команда выдвинулась из лагеря в сторону Безенгийской стены. Первый раз ночевали на перевале Кель. К полудню второго дня достигаем перевала Цаннер, откуда собственно и начинается наш маршрут.

Начались трудовые будни. Короткий 9-ти часовой световой день диктовал свои правила игры: за это время нужно было не только стартовать и полноценно отработать на маршруте, но и найти и обустроить место для будущей ночевки. Первую, наиболее простую треть траверса (до Катына), это удавалось без особого труда. А далее все чаще приходилось заканчивать работу ночью, при свете фонариков.

Эта зима была малоснежной, что существенно отразилось на состоянии маршрута. С одной стороны мы были избавлены от изнурительной тропежки. С другой стороны, практически весь маршрут, за исключением Катынского плато, был крайне опасен для одновременного движения. Ветер оголил склоны и гребень до льда, и даже фирн по своей твердости скорее напоминал летний лед, чем снег. Оступишься – шансов на задержание нет. Шли только с попеременной страховкой, крутили буры и забивали снежные якоря и ледорубы. Даже пологий западный склон Гестолы был залит зимним льдом… Из 13-ти километров траверса где-то 9 с попеременной страховкой.

Ляльвер, Гестола, Катынское плато, наконец «пила» Катына. Узкий скальный гребень с многочисленными жандармами. Скалы залеплены вертикальным снегом, прежде чем лезть тщательно очищаешь зацепки и возможные места для установки точек страховки. В ход идут закладки, эксцентрики, якорные крючья.

Наступает вечер 31 декабря, становится темно, вся страна в едином порыве пьет шампанское и ест салат оливье. В это время мы, жадно оглядываясь на горящие огоньки грузинских сел, преодолеваем жандармы гребня Джангитау Западной, при свете фонариков перелезаем через карнизы, бьем крючья и крутим буры. Но Дед Мороз милостив к нам, и незадолго до полуночи мы уже сидим в палатке в мульде за первым пятитысячником, встретившимся на нашем пути.

Кстати, с собой у нас была можжевеловая веточка, символизирующая собой новогоднюю елку. Так что Новый год получился самый настоящий. За ненадобностью, а также в силу суровой брутальности нашего мероприятия елка была съедена вскоре после праздника.

Подобрались к «пиле» Шхары. Все те же жандармы, залепленные вертикальным снегом, острые как нож гребни и карнизы, свисающие на северную сторону. Короткий световой день и состояние маршрута не позволили преодолеть этот участок за световой день. Места для палатки решительно нет. Два часа работы и у нас чудесная сидячая ночевка на небольшом скальном выступе с видом на дружественную Сванетию. Надежная станция держит наши самостраховки, и мы дружно прижавшись друг к другу и болтая ногами в пропасти, встречаем очередной январский день.

Кстати, чтобы понапрасну не быть обвиненными бог знает в чем, официально заявляю, что наша группа из уважения к законам Российской Федерации тщательнейшим образом соблюдала установленную стометровую зону и ни разу не приближалась к государственной границе нашей Родины. Все вершинные туры были предварительно и по указанию Анаева Алия Хусеевича перенесены на расстояние не менее 100 метров от государственной границы России, что было подтверждено официальными замерами и оформлено соответствующими документами. Хотите верьте, хотите – нет!

На следующий день добрались до удобной мульды и из тактических соображений устроили полудневку: до следующего места ночевки при нынешнем состоянии маршрута нужно добираться не менее 8-9 часов, а повторять сидячую ночевку на гребне Шхары при всей ее романтичности не хотелось.

Гребень Шхары зимой представляет собой особенное творение природы и альпинистский объект одновременно: острый как нож гребень, вертикальные снег или склон, залитый зимним льдом, гигантские карнизы, свисающие на север. Где-то сбоку, где-то верхом, где-то задом-наперед, где-то балансируя как цирковой каскадер: есть где разгуляться фантазии. Везде тщательно страхуемся. Один неверный шаг и ты больше не у дел.

Наконец-то долгожданная вершина Шхары Главной. Весь Кавказ лежит у наших ног. Отсюда дорога лежит только вниз. Но расслабляться нельзя. Спуск через Восточную Шхару по маршруту 5А категории сложности – то еще приключение. Когда-то на вопрос как страховаться на этом снежном ноже наш добрый друг Адельбий многозначительно сказал: «Молиться надо…».

Идем на три такта: то с одной, то с другой стороны острого гребня, облезая карнизы. Потом дюльфера на подушку Безенгийского ледника. Выходим на ледопад. Огромные трещины шириной более 20 метров, пересекающие от края до края расстояние между северным ребром Шхары Главной и гребнем Шхары Восточной и висящие сераки напоминают ледопад Кхумбу. Нам предстоит преодолеть это последнее препятствие, которое про себя мы в шутку назвали «веселый лабиринт». Снега здесь выше колена, а кое-где и по-пояс, нужно быть предельно внимательными, чтобы не провалиться в закрытую трещину. Вправо, влево, на этот серак, на тот снежный мост, дельфер, снова вправо, снова влево… Николай безошибочно находит верный путь.

В темноте выбираемся из лабиринта. Поднимается сильный ветер, начинается метель. Некоторые порывы стремятся повалить с ног. Хорошо что мы уже не на гребне стены. Гора показывает нам свой нрав и дает понять, что легко могла расправиться с нами.

Но вот и спасительная хижина Джанги-Кош. Было 7 января, 11 день траверса, 12 день с момента выхода из лагеря. Тонкий расчет не подвел нас, ровно на такое количество дней мы и рассчитывали, выходя на маршрут. В запасе ровно пять бульонных кубиков и несколько кусочков сахара. На следующий день буквально за четыре с половиной часа спускаемся в лагерь, где нас ждут наши верные друзья - Адельбий и Алим. Все, теперь можно расслабиться. Траверс пройден.

Экспедиция проходила при поддержке Федерации альпинизма, скалолазания и ледолазания Санкт-Петербурга, и лично ее президента Тимошенко Татьяны Ивановны.

Особая благодарность компании Red Fox, предоставившей отличное бивачное снаряжение: палатку Cave Fox 4 и модернизированные спальные мешки Big Wall Team.

Ну и конечно без традиционного кавказского гостеприимства команды лучшего российского альплагеря «Безенги», ее директора Анаева Алия Хусеевича, наших друзей Акхубекова Адельбия и Хапаева Алима эта экспедиция бы не состоялась. Спасибо Вам!

Автор статьи: Виктор Коваль (г.Санкт-Петербург)
Источник: www.russianclimb.com