Закончилась первая декада июля, и создается полное впечатление, что приходит сезон Земли – рано бы ему, по идее, но такие сезоны приходят не по календарю, а по ощущением. Ладно, что уж там – пришел и пришел, заливной луг зарастает дикими травами ростом выше человека, повсюду разлит плотный и сытый аромат – не пьяный, как весной, но именно сытый, именно как в сезон Земли и должно быть. Травы в этом году удались, и меры наша черноземная природа в этом отношении не знает: где-то по грудь, где-то – черная хлюпающая земля и гнилые сучья, глухо трещащие под ногами. Грибов – ни там, ни там; узенькие же полосочки нормальной растительности истоптаны небывало активными грибниками.

Грибов здесь – на одного; после знаменитого 2003-го наши края распробовали грибники из окрестных сел и городков, о чем нельзя не пожалеть. Поиск грибов здесь похож на морское сражение: месяцы утомительных маневров и кратчайшее огневое столкновение. Грибные «пятачки» на опушках и у просек друг к другу не близко, и охватить их в рамках одного похода решительно невозможно. Впрочем, хватит жалоб. С грибами всё удалось.

Первый сюрприз – у опушки леса, под липовым островком. Семейку белых я принял было за ложнодождевики, но ошибка вышла из разряда приятных. Белые оказались моей любимой разновидности (пусть и не моего любимого размера) – крепкие, с серо-коричневой шляпкой и с густой серой сеткой на ножке. Наверное, липовая разновидность, потому что ничего кроме лип вокруг не было. Впрочем, дубы со счетов сбрасывать тоже не следовало бы. Так или иначе, несколько белых грибов при входе в лес настраивали на оптимистичный лад. Ясно, что с заготовками не выйдет (да и не очень-то хотелось), а вот на разнообразие рассчитывать можно.

Расчеты оправдались. Грибная фауна явно приобретает летний характер. Да, повсюду можно встретить множество мицен и коллибий (среди последних явно преобладает коллибия древолюбивая), но выглядят они как-то иссохше и не по-хорошему изумленно; срок им явно прошел. Зато – тоже примета времени – повсюду торчат пусть и не очень броские, но самые что ни на есть полноценные млечники дубовые. И толку от них никакого, несъедобность дубового млечника с блеском доказана еще пару лет назад, а всё равно почему-то приятно. Дубовый млечник, надо же.

Кое-где к млечникам мешаются и свинушки. Тоже не очень большие, но собранные, крепкие и не все червивые. Приятно. Местами – много сыроежек; зеленые крепкие внутри и съеденные какими-то слизнями снаружи. Попалась довольно любопытная семья сыроежек красных и крупных – то есть, красных сверху и лимонно-желтых с исподнего. Наверняка определить будет не так-то сложно, главное, найти время полистать справочники. Навскидку – Russula aurea, сыроежка золотисто-красная, но я прекрасно понимаю, что сыроежкам никогда нельзя полностью доверять.

Встречались шиповатые дождевики. Немного. На удивление бодро разрослись на своем обычном месте, в старом ельнике, лохматые зонтики. Ельник вообще удивил: оброс каким-то подлеском, то ли крепкими травами-многолетниками (наверняка ягодными), то ли настоящим кустарником. Красиво, но про грибы, кажется, пора забыть. Всё меняется.

Немного рыжиков. То есть маленьких много, хватает и переросших, а зрелых немного. Зато много охотников: в позапрошлом году деревенские распробовали-таки незнакомый гриб, и теперь на большую охоту рассчитывать мне нечего, рыжиковый лесок совсем маленький и недалеко от деревни. Впрочем, рыжиков хватает и на моем участке: многолетний засев пространства под елками начинает приносить плоды.

Тема единства леса и человеческого обитания получила в минувшие выходные неожиданное развитие. Прямо в доме, между дверным косяком и бревнами сруба, выступили характерные потеки – правда, не желтые, а практически белые. В гости пришел трутовик серно-желтый собственной персоной. Очень хочется надеяться, что гостит он всё-таки на межкомнатном косяке, а не на самих бревнах. Иначе – беспокойство, и зарок «тащить в дом всякую дрянь». В самом деле, если серно-желтый трутовик способен за несколько лет завалить могучее дерево, что же тогда будет с домом?

На другой день отправился в молодые березы, густо засеявшие бывшее совхозное поле. Два года назад здесь некуда было ступить от белых волнушек, ранее не замеченных. В прошлом году по волнушкам – полное отсутствие; и в этом, кажется, ни одной. Как так может быть – если грибница явно существует на всей немалой территории, если она способна плодоносить весьма обильно, то где же все эти крепкие мохнатые млечники? Не бывает же в природе так, чтобы совсем грибов не было?

К немалому смущению, вместо волнушек я нашел немало гебеломы клейкой. Мягко говоря, не сезон. Кроме гебеломы, было обнаружено невиданное количество (мириады!) мелких грибков с характерной вмятинкой на шляпке, выцветших и усохших. Еще один повод для смущения. С одной стороны, очень похоже на луговой опенок. С другой – не очень, тем более что луговой опенок я как-то не очень близко знаю, и легко ошибусь. Наконец, розовые пластинки. Но при этом – и белые споры. Пытливого читателя, добравшегося до этой фразы, очень прошу помочь прояснить истину. Опенок или не опенок? А если нет, то кто?

Пошел, вылез во всей красе мухомор серо-розовый. Красивый и умный зверь; даже жаль, что я как-то не выучился его собирать. Прочих мухоморов пока не видно. Встречаются и летние опята, как правило, чуть перестоявшие и пересохшие, но еще вполне годные, если б не комары вокруг. Вылез один польский гриб, видимо, разведчик. Лисички все собраны первопроходцами, но чувствуется, что есть. Прошедший мимо мужик с двумя ведрами грибов недвусмысленно на это намекал.

Главную новость для заготовителей я с нарочитым умыслом оставил на завершение этого репортажа. Да, слой пошел. Ранний слой осенних опят, случающийся дай бог раз в три года, судя по всему, удастся. В деревне только об этом и речь. Готовят ведра. Даже я не утерпел и обкромсал пару пней, покрытых толстенными и аппетитными опятами. Совершенство недостижимо, и с этим приходится мириться.

Игорь Лебединский, 10.07.2005