«Дядя Боря уже ходил за грибами, нашел 50 штук подберезовиков.» «Уже специально на машинах из Тулы сюда приезжали, за грибами приезжали.» «Эй, поди сюда! Ха! Кхе! Вот тута в прошлый год… грибы выросли… а тебя нет. А грибы выросли, слышишь, прямо тут росли! А я хожу, смотрю – грибы растут! А тебя и нету! Грибы вот тут вот выросли, кхе! Эээ! А тебя нету! Вот я их и срезал! Хха!»

Что поделать – деревня. (Особенно «что поделать» с последним оратором – страшный человечек лет восьмидесяти, с виду – престарелый, жутко испитый гоблин, про которого местные с усмешкой говоря – что поделать, это же Киндей, он и в молодости умом не славился, а теперь еще и глухой, как пень… Деревня!..) В общем, каждый встречный считает своим священным долгом поговорить со мной про грибы. А я не хочу идти туда, где дядя Боря нашел 50 штук подберезовиков. Хотя бы потому, что нельзя исключать встречи с дядей Борей. А бессмысленные встречи мне и на работе надоели.

Конечно, я не пойду искать подберезовики, пусть даже и дядя Боря, и совершенно глухой Киндей нашли там их 50 и более штук. Я лучше пойду в другую сторону. Куда-нибудь… Ну, словом, в лес.

В лесу, однако ж, тихо, ароматно, зелено и пусто. На валежнике задорно колосится трутовик майский – и тут, и там, и везде. И сам себя переживший серно-желтый трутовик, куда же без него, когда везде дубы. А кроме? А ничего кроме. Разумеется, если не считать бесчисленного множества копытообразных многолетних «трутовиков», среди которых полуметровое плодовое тело – не самая сенсационная находка. Большими грибами Тульские засеки не удивишь. Вот что с них толку – другой вопрос.

Собственно, нет грибов – и ладно. Вот, правда, какая-то белая мицена попадается, попадается и уклоняется от объектива. Давно хотел дать ей исследовательскую пилюлю, всё как-то никак. Ну да ладно. Нет грибов – и не надо. Так даже как-то спокойней. Погуляем.

Поле, утыканное березами. Березы растут не по-хорошему быстро и густо – по-деревенски «дуроперы», ломаются они нередко под собственным весом, ломаются или ложатся. Именно среди этих берез и надо искать подберезовики. Пусть дядя Боря ищет. А я просто погуляю. Погуляю по полевой дороге, над которой выжидательно нависают березы. Лишь бы никого не встретить. А грибы обойдутся.

Хотя, с другой стороны, зачем упорствовать? Если грибы видно с дороги, почему бы не сделать пару шагов в сторонку? Да и… Стоп. Это даже не подберезовики. Это просто пара огромных свинушек, грибов вульгарных и малоинтересных. Тем более, наверняка червивые. Впрочем, сделаем пару снимков, чтобы показать – вот что можно принять за подберезовик! Кстати, не червивые. Свежие, большие, очень мясистые.

А вот и настоящий подберезовик. Светлый совсем. Стоит и словно бы пытается вырваться из тонкой и цепкой травы. Поможем. Две свинушки плюс подберезовик – нормально за несколько часов лесной и полевой прогулки? Впрочем, не за грибами же я шел.

Из черной травяной гари торчат зеленые пучки; торчат и подберезовики. Маленькие, крепкие – прямо из черноты, большие, шляпного характера – на открытых местах, в густой зеленой траве. Большие часто перекошены: трава узкая и очень спутанная, так просто не вырвешься. От этого молодые и вполне пригодные подберезовики кажутся иной раз старыми и расквашенными.

Подберезовики, которых уже полон мешок, какие-то необычные. Очень светлые, часто с нерегулярной окраской, многие похожи почему-то на яблоки. Романтическое чутье подсказывает, что это, возможно, не тривиальный Leccinum scabrum, а что-то по нашим меркам более изысканное. Например, какой-нибудь Leccinum caprini, гриб-грабовик из книжки. Грабовик или даже подграбовник.

Впрочем, нет – не бывает никаких грабовиков, и большей части грибов, изображенных на страницах нелокализованных справочников, тоже не бывает. Воображение должно знать свое место, а значит, это обыкновенный подберезовик, только светло окрашенный и на диво крепкий. Приятно думать о грибе лучше, чем он того заслуживает с первого взгляда, но что делать грабовику в зарослях молодой березы и ольхи, в полукилометре от ближайшего граба?

Ходить среди берез по бывшему полю, когда непролазная чаща сменяется вдруг нарождающимся «редколесьем», солнце светит ярко, а поле ровное, очень приятно, даже если бы подберезовики не показывали себя на каждом шагу. Что-то неожиданно южное. Смутно вспоминается, как в глубоком детстве я собирал какие-то болетовые грибы в реликтовом можжевеловом лесу, в горах, в Крыму, около Нового Света. Да, это были болетовые, похожие на белый, но не белые. Какие-то другие…

Ладно, подберезовиков полный мешок, и дядя Боря со своими… Впрочем, впереди подосиновики. Да какие! Молодые, большие, с ярко-желтыми шляпками. И почему-то ледяные на ощупь. Буквально ледяные. Хочется сказать кому-то «спасибо».

Сказать «спасибо» и признать полное поражение в битве с болетовыми. Они, подберезовики и подосиновики, заняли всё мое время. Поискать интересных новых грибов – какой там!.. Березняк ждет.

Однако нашлось место и подвигу. На лесной дороге я нашел Гриб. Сначала я подумал, что это – поспешно заявившая о себе рядовка сросшаяся (место именно то). Потом я подумал, что это, наверное, какой-то непривычный шампиньон. Но это и не шампиньон.

Судите сами. Гриб, очертаниями напоминающий «шампиньон тонкий» (Agaricus silvicola), однако вполне взрослые, зрелые, хорошо сложенные плодовые тела диаметром шляпки не превышают 4 см. Ножка – какая-то чешуйчатая, особенно в нижней части. Плюс заметный клубень, правда, без вольвы. Кольцо не шампиньонное. Мякоть, в шляпке очень толствая, цвета не меняет, не желтеет и не буреет. Запах не анисовый, слабый, сладковато-неаппетитный. Пластинки…

Пластинки навели на мысль. Не шаминьонные пластинки. На снимке это, может быть, не очевидно. Темно-сиреневый цвет у взрослого гриба, плюс ориентация… Кто хоть раз видел живьем строфарию полушаровидную, тот меня поймет правильно. Если аккуратно отрезать ножку, нижняя часть шляпки со всеми своими пластинками образует идеальную плоскость. Неплохо для «шампиньона», а?

Цвет спорового порошка уже не удивил. Черно-фиолетовый, изысканный. Кто у нас с таким? Строфарии? Псилоцибы?

Теряюсь, теряюсь в догадках. И это совершенно прекрасно.

Игорь Лебединский, 12.06.2006