Месяц не выбирался в рощу. Тому были разные причины. Плюс недостаток дождей. Прошедший дождик в первой декаде октября побудил вырваться на свет Божий рядовку лиловоногую, навозники, псатиреллы, но этот выход был столь скороспелым, что к выходным всё закончилось. Был порыв пойти в прошлые выходные, но невероятным усилием воли я заставил себя остаться дома, потому что обещали скорые дожди. Надо сделать выдержку.
И вот дожди прошли, хорошо увлажнили почву, правда, и похолодало. По утрам несколько дней подряд температура подбиралась к нулю, но до заморозков дело не дошло. Очередная долгожданная суббота – и вперёд! В это время я как правило хожу на левый берег – там сейчас должна быть рядовка тополевая, резная, и возможно найдутся запоздалые грузди. Но что-то меня опять в Кумжу потянуло. Как оказалось, не зря. И как это часто бывает, принёс я совсем не то, на что рассчитывал. Грибы ещё раз показали свою полную непредсказуемость.
Холодный восточный ветер гнал низкие клочковатые слоистые облака. Солнце редко пробивалось в просветы, но из-за ветра почти не грело. И только ближе к вечеру, когда я возвращался, облака рассеялись, ветер ослаб и стало теплее.
Но в роще стоял свой микроклимат. Ветер гулял где-то высоко, а тут была тишь да гладь. Разноцветные листья укутали землю, деревья стали менять окрас, но большинство ещё сохраняли зелень, хотя она была уже какой-то тусклой, холодной. Был тот период, когда лист ещё недостаточно плотно лёг, чтоб надёжно спрятать грибы, а роща не столь прозрачна, чтоб просвечивать насквозь. И всё же стало заметно просторнее. И исчезла наконец надоедливая паутина, которая всё лето… хотел сказать, «отравляла»… нет, скорее мешала поиску. В этом году паутины было как никогда много.
На окраине посадки меня встретили белые навозники Сoprinus comatus. Их лохматые столбики торчали тут и там. Почти все они были в съедобной стадии. Дальнейший осмотр выявил множество мелочи на почве и на опаде. Сотни, а может, и тысячи грибочков с шляпками со спичечную головку захватили большую территорию. Видимо, это был негниючник колесовидный Marasmius rotula. В таком количестве он мне не встречался. Рыжие навозники попадались редко, но большими скоплениями и преклонного возраста. Бревна заполонила другая белая мелюзга: крепидот изменчивый Crepidotus variabilis, а также более крупные рыже-охряные шляпки крепидота мягкого Crepidotus mollis. Порадовала глаз строфария сине-зелёная Stropharia aeruginosa. Гриб съедобен, но аппетита у меня не вызывает. На валежнике росло семейство пециц, скорее всего, пузырчатых – Peziza vesiculosa. А вот и вёшенка - Pleurotus ostreatus. Вообще вёшенок было мало и все мелкие. Чешуйчатка разрушающая Pholiota destruens – всюду на отмерших и поваленных стволах, преимущественно тополя. На спиленных брёвнах их излюбленное место – строго по центру спила. Там наверное наименьшее сопротивление древесины. Одинокая дряхлая вольвариелла шелковистая Volvariella bombycina доживала свой век…
Переход в дальнюю рощу выявил в траве шампиньоны, что росли полосами и полукругами. Обнаружил их случайно: один беспечно выдал себя, а другие искусно прятались в длинных нитях поникших полузасохших трав. Но было поздно. Шампиньоны были ещё не старые, червивых мало. Любопытно, что их грибница шла параллельно, а то и пересекалась с грибницей луговых опят, которые в траве выросли длинные, почти белые и… все червивые. Впрочем, они явно перестояли. Шампиньоны пополнили корзину, на дне которой лежало только десятка два белых навозников. В роще шампиньоны попадались ещё, и довольно часто. Кроме шампиньона полевого Agaricus arvensis, что росли преимущественно на полянах и опушках, на своём старом месте рос шампиньон крупноспоровый Agaricus macrosporus. Среди деревьев мне попался более мелкий вид, сильно пахнущий миндалём. По-видимому, это был шампиньон обыкновенный, луговой – Agaricus campestris. А ещё – тройка старых знакомых, мгновенно желтеющих шампиньонов с серой чешуйчатой шляпкой и неприятным запахом. Я пришёл к выводу, что это шампиньон Меллера Agaricus Moelleri. Он подозрителен в отношении съедобности. Ну и ладно. Не очень-то хотелось…
…Я всегда говорил, что для меня не шампиньоны пахнут анисом, а анис – шампиньонами. Потому что запах анисовых шампиньонов для меня первичен. Это первые грибы, которые я исследовал и опознал. Не удивительно: шампиньон трудно не заметить, и растёт он везде, даже сквозь асфальт. А вот с анисом я позже познакомился. Потом я убедился, что не все шампиньоны одинаково пахнут. Некоторые пахнут миндалём, некоторые – карболкой. Но это были уже вторичные запахи: к тому времени запахи карболки и миндаля мне были известны.
Итак, я настроился на шампиньоны и вскоре набрёл на поляну зонтов! О, это была классика! Я часто с недоверием относился к зонтикам, боясь спутать их с мухоморами, да и встречал их нечасто и единично, но это совсем другой случай! Не было сомнений, что это зонты, и что они съедобны. У первого же мгновенно стала красно-коричневатой срезанная ножка, стало быть, это зонтик краснеющий, или Macrolepiota rhacodes. С полсотни их было. Молодые и зрелые. Росли типичным кольцом.
Тем не менее дома Уду, змей такой, посеял во мне зерно сомнения. У него я отыскал лепиоту кирпично-красную (Lepiota helviola). Она тоже краснеет на срезе, но ядовита подобно бледной поганке! И хотя это гриб мелкий, да и другие параметры не совсем подходили, но бережёного Бог бережёт. Лучше я сам сначала попробую, а потом дам есть остальным. Откушал я четверть шляпки – достаточно, чтобы почувствовать отравление, но недостаточно, чтоб отправиться к праотцам (хотя всё относительно). Это было сутки назад. Впрочем, я и так был уверен (иначе бы выбросил всё на помойку), но лучше подстраховаться.Ещё шампиньоны – и корзина потяжелела изрядно.
А попутно вот – белые мицены, пока не определился с видом. (А если не мицены, тогда что?). Разбросанные на почве «рассекатели» мириостомы шейковидной Myriostoma coliforme. Или вот какой-то звездовик, geastrum, и в них я совершенно не разбираюсь, потому что вижу впервые.
Редко удаётся новый вид определить с ходу. Идея должна созреть. Каждый раз, когда нахожу не известный мне вид, в памяти откладывается всё больше деталей, пока не достигается критическая масса, и – Эврика! Гриб узнан. Вот таким образом изобличена гебелома буросрединная Hebeloma mesophaeum. Обнаружившие себя остатки покрывала практически поставили точку в этом вопросе. Хотя и есть похожие гебеломы, различимые под микроскопом, но я уже смирился с мыслью, что некоторые виды придётся идентифицировать с некоторым приближениемк истине.
Первые зимние опята! Несколько холодных дней – и этого достаточно для того, чтоб они проснулись. Развесистые уши Аурикулярии уховидной на бузине… И ещё неопознанные грибы. И мелочь, не попавшая в кадр, и вниманием обделённая: день короток, стало смеркаться, надо выбираться!
Одна рядовка лиловоногая встретилась, горсть рядовки резной и совсем не было тополевой, хотя по всем показателям – самый сезон на рядовки. Ну, тополевую я собираю в другом месте, да вдобавок на неё, тополевую, настроиться надо. Изменить угол зрения.
На выходе из лесу повстречался мне мужичок. У него на дне кулька было десятка два мелких синеножек.. Он сказал, что на них в этом году неурожай, а вот в позапрошлом он закрутил 52 банки…валуёв! Странны были его речи. Валуи в наших местах я вообще не встречал, один раз что-то похожее было… Тем более в таком количестве. Но если де-факто народ у нас в грибах разбирается плохо – навозники белые сбивает ногами, зонты игнорирует, а рядовку резную называет сыроежками, то вероятно, что и «валуй» - это какой-то другой гриб. Возможно, та же рядовка тополевая. И если учесть, что человек склонен к преувеличениям, и что банки бывают разного объёма, тогда всё может быть…
«Усталые, но довольные они вернулись домой». Классический счастливый конец.
Ну, усталости я не чувствовал, наоборот! А что касается степени моей «довольности»… - грибники меня поймут.
Олег Кесслер, 21.10.2006
