На самом деле грибы есть везде. Везде, где они могут быть. Они есть, но их не видно – они спрятаны глубоко внутри. Нельзя сказать, что они там прячутся или таятся. Нет. Они там живут, ни о чем таком даже не думая. И лишь иногда, когда нарушается привычный ход вещей, грибы выходят на поверхность. Всё это лесные власти от нас тщательно скрывают.

Впрочем, это открытие относится ко второму дню. А дней было два – кроме второго был еще и первый. Первый, суббота, холод, дождь и полное отсутствие мотивации – из каких-то не сохранившихся в памяти соображений я решил, что поездка получилась напрасной и почти весь световой день просидел в избе и интернете. Лишь ближе к вечеру снизошел до леса и остался в целом недоволен – мицены, сколь много их бы ни было, меня пока не воодушевляют, синие колпачки земляной волоконницы показались мне миценой чистой (ни то, ни другое особенно не интересно), а гриб-баран растет медленно. Впрочем, кое-что любопытное всё же нашлось – на завалившейся иве, среди миценовых джунглей, выросло несколько крупных блестящих грибов «телесного» цвета, с виду то ли пилолистников, то ли, скорее, не пилолистников. Пришлось смириться с идеей, что поездка не напрасна и уж в воскресенье-то придется вытягиваться из избы с фотографическим аппаратом, пускай уже даже как-то и не хочется.

Обильно растущие гифоломы (ложные опята кирпично-красные и серно-желтые) и чешуйчатки (преимущественно ольховые) лишь усилили апатию. Полезный сбор – несколько десятков краснеющих зонтиков, по пригоршне летних и осенних опят, какие-то дождевики, триумфальные паутинники, перелесковые шампиньоны, прочая, прочая…, - вдохновения так же не вселял. Лес был похож на содержимое старого мешка, вывернутого наизнанку. Что-то притаилось по углам, что-то застряло во швах, но мешок, по большому счету, пуст гораздо более, чем наполовину.

Так казалось в субботу. Лесные власти держали нас в невежестве.

А в воскресенье я решил прогуляться по лесной дороге. Она, дорога, протянулась утомительной прямой через самую гущу старого леса от нашей уважаемой деревни и до самого Засечного (тоже деревня, почему-то только мужского рода). Прежде на ней водились всякие интересные грибы, но теперь, когда ее разровняли бульдозерами и основательно усеяли шлаком с тульского металлургического комбината, насчет грибов были известные сомнения. Да, были.

Что можно найти на лесной дороге глубокой золотой осенью? Шампиньоны? Пустые бутылки? Компанию идиотов с ружьями? Застрявший «москвич» с тульскими номерами? Семейку волоконниц? Трудности? Дохлого крота?

Ничего, даже слабо напоминающее перечисленное выше, я в воскресенье не нашел.

А дело было так. Сначала я увидел целые заросли давно мне знакомой, но совершенно не известной Dermocybe с задорными рыжими шляпками. (На сайте ГКО фигурирует похожий гриб, фигурирует под именем Cortinarius uliginosus, или паутинник болотный-топяной, но, но…) Находка меня не то что бы серьезно порадовала, но попытку леса чем-то меня удивить я отметил. Отметил и пошел дальше.

Дальше я встретил кучку дождевиков. Ничего не понимаю в дождевиках. Кругленькие такие, с аккуратной ложноножкой, кофе с молоком. (Грушевидный, что ли?) Еще дальше я встретил грязно-белую кучу лиофиллумов сросшихся (Lyophyllum connatum). А поодаль – бурую кучку ощутимо меньших размеров, в которой не без труда был распознан лиофиллум скученный, Lyophyllum decastens. А еще чуть поодаль… кто же это у нас? Это у нас тот самый фиолетовоспоровый гриб с бархатистой шляпкой, который я пытаюсь вывести на чистую воду давным-давно. Интересненько так выглядят молодые экземпляры, я и представления не имел. Однако…

Здесь пора внести ясность. «Дальше» означает несколько шагов вперед. Или в сторону, на противоположную обочину. Грибы были повсюду. Грибы кишели и прыгали, грибы наступали друг на другу на пятки, толкались и подрезали друг у друга кошельки (особенно в этом преуспели какие-то мелкие грибки самого зловредного вида). У огромной массы белых навозников кто-то обсосал шляпки, и они стояли черные и оплавленные, будто после термоядерного удара. Увесистые куски шлака кое-где лежали неуверенно – их задирали триумфальные паутинники и буро-желтые, на многое готовые рядовки. Золотой ковер кленовых листьев ловко скрывал шляпки каких-то совсем уже незнакомых паутинников. Время от времени из-за туч показывалось солнце, показывалось и рассыпалось золотистыми чешуйками. Пахло осенью и покоем.

Корзина и карта памяти фотоаппарата наполнялись быстро. В корзину отправлялись, один за другим, мелкие и крепкие млечники садовые (Lactarius hortensis) – уродились они в этом году. Временами той же дорогой следовали и черные грузди, крупные и увесистые, будто отлитые давным-давно из породистой меди, и покрывшиеся уже благородной окалиной. Попадались осенние опята, видимо, Armillaria gallica – все на земле, все коренастые, но с покрывальцем довольно ажурным. Еще больше попадалось навозников мерцающих и каких-то псатирелл. Замечать мицены я своим глазам и вовсе запретил, хотя иногда запрет всё же нарушался.

О навозниках стоит поговорить отдельно. Если сростки навозников мерцающих и черные «гвозди» навозников белых удивляли лишь количеством и наглостью, то могучая кучка каких-то сереньких представителей этого рода, надо признать, удивила и сама по себе. Растут как мерцающие, выглядят скорее как серые (хотя и не точно так), в самых популярных справочниках нет – что бы это значило? Вот бы разобраться.

Разобраться, например, так, как получилось с другим грибом, найденным в то высокое воскресенье, с грибом, в котором не без труда была распознана рядовка опоясанная, Tricholoma cingulatum. И это само по себе очень приятное событие, ибо большую часть грибов, встреченных на протяжении километра дороги, распознать нет никаких надежд.

Впрочем, кое-какие грибы в распознании не нуждались. Какие прекрасные молодые мухоморы украшали обочину! Как контрастировали с красными мухоморами черные!.. Хотя, позвольте, что еще за черные мухоморы? Пантерные ли? Или толстые? Или, видит око да зуб неймет, королевские? Что тут скажешь. Красивые, вот и всё.

Точно не нуждались во внимании специалиста болетовые. Просто потому, что их посреди этого изобилия как-то не уродилось. Лишь мелькали время от времени крепкие черные шляпки моховика зеленого, да нашелся вдруг изумленно искривленный перечный гриб – еще бы, когда до ближайшего хвойного дерева больше километра… Стоило, впрочем, сойти с дороги жизни, как нашелся огромный белый гриб, ни на что полезное уже не годный, а поискать, там наверняка нашлись бы еще, и еще, и еще, но зов дороги был слишком силен – я вернулся на нее как цыган, сам себе понимающе улыбаясь.

Прогулка по тихой дороге, усеянной золотыми листьями, озаренной мягкими лучами заходящего солнца, не должна была заканчиваться. Но всё же она закончилась.

А дорога всё еще где-то там. И лесным властям не скрыть теперь всю правду о грибах.

Игорь Лебединский, 28.09.2008