Пора бы уже поговорить о грибах в различных аспектах. А какие, спросите вы, бывают у грибов аспекты? Здесь необходимо короткое пояснение. В отличие от европейской диалектики, инструмента острого, но неглубокого, дхармическая традиция рассматривает феномены в трех плоскостях. Первая, самая грубая и осязаемая плоскость — уровень тела, или внешняя сфера. Грибы уровня тела, или внешние грибы — это та самая грибомасса, которая каждый хороший август-сентябрь дается нам в ощущениях. На уровне тела грибы постигают сотни тысяч наших сограждан, ранним утром оставляющие свои дома и автомобили в поисках удовлетворения.
Первые признаки того, что познание на этом уровне надо уже как-то завершать, я ощутил осенью 1998 года. Понимание пришло, когда я перемещался короткими переходами из леса к дому — две огромные корзины и узел, сделанный из куртки, вмещали больше чернушек, чем весил я сам (правда, тогда я был совсем еще худым). Было не по-осеннему жарко; я перемещал урожай в два приема, и всё равно не мог пройти мимо очередной семейки черных груздей. От лосиных мух я пытался отмахиваться плечами; где-то рядом звучали обычные дачные звуки — собачий лай, стук молотка и детский смех. Тогда я очень отчетливо ощутил, что в чем-то серьезно заблуждаюсь.
Без рецидивов, конечно, не обошлось. Помню непримечательный 99-й: в конце его августа я вдруг обнаружил, что кусочек дубово-липовой опушки в лесу напротив дома полон белыми грибами. Полоска-то всего ничего: где-то 100 на 50 метров, а там!.. В общем, ситуация такая, как «ни до, ни после». Десяток ведер отборных крепких «ретикулятусов» без единой червоточинки, да так, что на выходе несколько килограмм сушнины... Помню, как прыгал по опушке с криками «и это всё моё!».
Вот и весь нынешний август, и сентябрь тоже весь, наш форум постигал внешнюю сторону грибов. Отчеты пестрели восклицательными знаками. Подосиновики! И белые! И опять подосиновики! Чернушки, рыжики, опята!.. Эта волна поглотила и предполагаемый «поганочный слет» в конце августа — какие уж там «фотопоганки», когда вокруг столько красивых подосиновиков?
Я смотрел на эту заготовительную вакханалию как-то двусмысленно. С одной стороны, столько заразительных фотографий, рассказов, да и просто машин вдоль трассы... С другой — всех грибов не соберешь, а свои никуда не денутся. Мало? Значит, так надо. Иногда мало лучше, чем много. Вот, например, подберезовики... куда их много-то? Куда и зачем? Когда их много, они все червивые. И наоборот — когда первый подберезовик, найденный у дороги в диком поле, поражает нутряной чистотой, ясно: грибов немного, но все они наши, хорошие. Что возьмешь, то и принесешь.
Как-то это очень уместно и естественно на закате астрономического лета — бродить полем меж малых березок, собирать редкие, но крепкие и чистые подберезовики, прореживать гнезда белых волнушек, и смущенно смеяться, когда под ногами зазевавшегося грибника приветливо хрюкнет свинушка... Их, свинушек, заметно больше, чем подберезовиков, да и сами они массивнее любого обабка. И кто только назвал их «тонкими»?
Крупнее свинушек только осиновые грузди. Огромные, больше суповой тарелки, бело-розовые диски кокетливо приподнимают лиственную подстилку. Жаль, что для роста им нужны осины строго определенного возраста — иначе эти грибы позволили бы выполнить продовольственную программу на долгие годы вперед.
О неизбежном наступлении осени напоминают желтые паутинники. Возле каждой березы постарше — почтительный хоровод ярко-желтых шляп. Местные заготовители их еще не оценили, хотя уже успели придумать им деревенское имя. Так желтый паутинник стал ореховым опенком. Настоящих опят, кстати, на удивление нет — самый яркий представитель «внешних грибов» не оказал в этом году нам чести. Не очень-то и хотелось; декоративные его обязанности без труда выполняют чешуйчатки, а также опята кирпично-красные и серно-желтые. Когда-нибудь и их (ну, кроме серно-желтых, конечно) научатся заготавливать хозяйственные жители тульской области, ну а пока эти грибы беспечно украшают пни и бревна осеннего леса.
Место подосиновиков заняли красные мухоморы. Люди могут и не знать, что бывает такое количество красных мухоморов. Они повсюду в юной березовой чаще. Кое-какие надкусаны — словно их пробовали на зуб какие-то одичавшие викинги. Да и то — будь я, скажем, колдуном при войске берсерков, такое количество красных мухоморов могло бы надолго решить все вопросы с боевым безумием. Однако берсерков давно нет, времена стоят прозаичные, а мухоморы скучают без настоящего дела.
Историю о количествах следует закончить историей чудесного спасения. На нашем форуме я задал вопрос — где, собственно, в Тульской области можно набрать сейчас приличных грибов. Ну, Alexeyy84 мне и ответил — где. Проехав какие-то двадцать километров, я нашел целое подберезовиковое поле, на котором смог удовлетворить все свои количественные устремления. Так вот складывались мои отношения со «внешними грибами» текущей осенью.
Написав это, я вдруг почувствовал, что жизнь проходит мимо, напросился за подосиновиками с Лесогулом, Ниной и Наем, набрал 75 отличных подосиновиков (остальные не считал), и позорным образом издох в лесу под грузом урожая. Так вот Най и Лесогул по очереди несли мою корзину, а я бегал вокруг и стыдливо скулил. Случались, в общем, в моей жизни и более разумные поступки.
Следующий уровень — уровень речи. Внутренний уровень. Грибы уровня речи, грибы внутренние — это все разновидности грибов, спроецированные со страниц справочника на наши поля и леса. Находя и узнавая разные виды грибов, мы тем самым общаемся с ними на уровне речи, или, иными словами, собираем внутренние грибы. В этом отношении август-сентябрь выдался еще более удачным: интересных новых видов (и хорошо забытых старых) было найдено более чем достаточно.
Пошел процесс по подосиновикам. (Ему было бы сложно не пойти — осень выдалась крайне подосиновая.) Я как будто бы усвоил отличия подосиновика красного (Leccinum aurantiacum по старому стилю) от разнокожего обабка, Leccinum versipelle. К примеру, у нас на горе растут красные, а чуть спуститься направо — разнокожие, с оранжевыми головами и черными ногами. Правда, заготовительная поездка снова изогнула подосиновик знаком вопроса: во взрослом осиннике встречались грибы с коричневой чешуей и бордово-красными шляпами. Как будто бы третий, совершенно независимый вид. В «молодели» подосиновики совсем другие.
Развлекательного момента добавили подберезовики. Унылых «скабрумов» у нас практически не было — зато были могучие, как природные дюпеля, черноголовики, задумчивые «голопузы», воинственно-маскировочные вариколоры... Привлекла внимание семейка характерных, но непонятно каких лекцинумов, выросшая на сухом месте — сверху вылитый моховик желто-бурый, изнутри — вообще непонятно что. Грибы свежие и молодые, а мякоть желтоватая и сухая. Не чернеет, не краснеет. Но вот червивые ходы как-то очень заметно выделялись бурым. В общем, загадка осталась загадкой.
Кроме того, из внутренних грибов хорошо проявили себя пестрые зонтики, заполонившие липово-дубовый лес (ничего, кроме этих зонтиков, там и не было), чешуйчатки, в том числе и ольховые (красивые, нежного лимонного колера), внезапные для этого время года плютеи, гораздо более уместные вешенки, мицены, мицены, мицены... За пределами леса, в травах вспышки узнавания осветили полевой шампиньон (весь как перелесковый, но парадоксально краснеет) и, что значительно интереснее, некий лейкоагарикус. На светлой дубовой опушке виднеется ядовитая улыбочка бледной поганки.
В общем и в целом, внутренние грибы удались лучше внешних. Конечно, как-то непривычно ползать с фотоаппаратом там, где ходят серьезные люди с огромными корзинами, но так даже интересней. Лучше возить грибы в уме, чем в багажнике; приятней чистить грибы в фотошопе, чем над ведром. Думать о грибах и обсуждать грибы значительно приятней, чем поглощать их физиологически. По-моему, так.
Итак, внешние грибы — это количество, внутренние — это качество. А что же дальше? Есть ли что-то дальше, или нет его совсем?
Есть. Дальше следуют тайные грибы. Грибы уровня ума, о которых не принято говорить. (Не потому, что секрет, а просто сказать-то о них особо и нечего, тайные грибы находятся далеко за пределами воззрений.) Но указать на существование тайного гриба можно. Внимание.
Когда вы находите огромный белый гриб, или прекрасный яркий подосиновик, или пень свежих опят — вот этот момент находки, эта радость контакта и есть тайный гриб. Или — когда вы встречаете редкий, невиданный прежде гриб, и узнаете его, словно распахнулись страницы небесного справочника — вот здесь тайный гриб и есть. Миг, когда случилось узнавание, но еще не выстроилось мнение по этому поводу. Момент истины во грибе.
Разумеется, благородный муж постигает тайный гриб без опоры на внешние и внутренние грибы. Благородный муж неразрывно пребывает в состоянии найденного и опознанного гриба. Для этого благородному мужу не надо даже ходить в лес — он не ищет гриб, потому что его гриб никогда не терялся.
Однако это удел исполинов прошлого. В отличие от них, я нуждаюсь во внешних и внутренних опорах, я хожу в лес с корзиной и с фотоаппаратом. Когда-нибудь, конечно, тайный гриб мне улыбнется раз и уже навсегда. А пока — так, окольными тропами. До самой поздней осени...
