Марту редко удавалось спокойно, без семейного скандала, на рыбалку пойти. Жена его туда не пускала. И удочки иногда ломала, и даже била его этими обломками. Могу предположить, что все эти неурядицы были связаны с его частыми купаниями на реках и озерах. Возможно, его благоверной просто надоело стирать его вечно грязную рыбацкую униформу? Если бы это действительно было так, то я бы не удивился.
Хотя Март очень редко ловил рыбу, но рыбалку он почему-то любил. Если принять во внимание тот факт, что не реже одного раза в месяц он не по своей воле принимал то теплые, то холодные ванны в озерной или речной воде, то взаимной эту любовь никак не назовешь. Ни рыба к нему особой страсти не питала, ни сами водоемы. Когда же вода пыталась смыть с него скверну, часто выступая в роли Мойдодыра, эффект от этого всегда получался прямо противоположным. Он часто бывал мокрым, но из воды всегда вылезал более грязным, чем попадал в нее. Мойдодыр в случае с Мартом всегда попадал впросак.
Марту часто приходилось ухищряться и откровенно врать супруге, чтобы поехать на рыбалку. Как ни странно, но одна его отмазка почему-то срабатывала всегда. Работая мастером в одном из цехов цементного завода, он часто спекулировал необходимостью сверхурочной работы. Особенно, в выходные дни. В таких случаях он всегда выходил из дому в рабочей спецовке, по дороге доставал откуда-то спрятанные накануне удочки и со спокойной душой укатывал на рыбалку.
Зимой все было гораздо труднее. Рабочий автобус рядом с домом останавливался. В горячем цеху теплая одежда ни к чему. Вот и приходилось Марту зимой на рыбалку сбегать в рабочей спецовке летнего покроя. Иначе ведь жена сразу поймет, что не на работу муж намылился. Так было и в тот раз.
Эту историю мне рассказал мой друг Игорь, который был единственным ее свидетелем. Потому и рассказ этот буду вести от его имени.
Есть в нашем рыбхозе место, куда все рыболовы района мечтают поехать на рыбалку. Но доступ к этому каналу имеют только единицы. Ни весной, ни летом, ни осенью большинству из нас туда не попасть. Это – центральный канал, в который отводится вся вода из прудов и который находится на территории самого рыбхоза. Потому и хода туда посторонним нет.
Когда же кончается осенняя путина, когда рыба из прудов уже выбрана, на появление посторонних на центральном канале работники хозяйства смотрят сквозь пальцы. Рыбаков туда никто не приглашает, но и не гонит никто. А в нем, в канале этом, и карася полно, и карпа, который из прудов ухитряется туда выйти, тоже немало. Потому и рыбалка там бывает просто отличной. Даже по первому льду, когда отлично клюет и карп, и карась.
Это случилось в канун Нового года, за два дня до него. Я приехал на центральный канал рыбхоза в надежде половить карпика. В декабре я несколько раз там довольно успешно рыбачил. В основном шли карпики граммов по 300-500. Некоторые работники рыбхоза мне были знакомы. Потому и ездил я иногда на этот канал после вылова рыбы из прудов.
Приехал с пешней и зимними удочками в надежде хорошо порыбачить. Но каково же было мое разочарование, когда увидел, что заранее намеченное для рыбалки место оказалось занятым. Там сидел Март. Сидел, наверное, не меньше часа. На льду, рядом с ним лежало с десяток карпиков, которых Март сумел выудить. Я даже удивился, что он оказался с рыбой. Но вряд ли Март купил ее у кого-то из сторожей. Не сезон. Нет теперь у них доступа к рыбе. Разве, что сами поймали? Но этого тоже не может быть. Не привыкли они с удочками сидеть. Они больше сетью…
- Ну, что Март, клюет?
- Клюет, Игорь! Садись, вдвоем веселее будет.
Март сидел на корточках. Ни стульчика, ни ящика рыболовного у него не было. Одет он был по-летнему, в легкий спецовочный костюм. А обут он был в рабочие ботинки. Все свидетельствовало о том, что он просто сбежал из дому, сославшись на необходимость выхода на работу в выходной день. Рядом с ним стояла распечатанная поллитровка. Половины содержимого в ней уже не было. Было ясно, что водку Март не в воду выливал. Не научился еще сорокоградусной рыбу приваживать. Он ею согревался. Ведь морозец стоял градусов под десять. Далеко не Ташкент.
Я пробурил лунку под другим берегом. Рядом с Мартом было опасно садиться. Ведь толщина льда не превышала пяти-семи сантиметров, а течение в канале слабым не назовешь. Лед оно постоянно подмывает. Так что смотреть надо в оба. Садиться в таких условиях рядом с другими рыбаками – себе дороже.
Хотя мое место было похуже, чем у Марта, но и меня карпики своим вниманием не обошли. Клевали бойко и дружно. Через полчаса даже Марта обогнал. Я ведь рыбу ловил, а он, в основном, грелся.
Когда клев немного поутих, у меня уже было десятка три отличных карпиков. Почти полный рыбацкий ящик. Даже у Марта, как не странно, их на льду десятка два лежало. Он иногда за целое лето столько рыбы не ловил, а тут вдруг – зимой. На Марта это было совсем не похоже. Он даже о холоде забыл. Душа его пела. Это же надо! Сама Фортуна ему улыбнулась! Даже на выпивку его внимания не обратила.
Если бы Март знал… Если бы он знал, что это была совсем не улыбка. Он просто не сумел рассмотреть знак предупреждения. Наверное, перед каждым купанием судьба ему подавала подобные знаки. Но он их не понимал. Да и как их поймешь, эти знаки, если водка еще не допита? Кто на них будет внимание обращать?
Но кое-что Март еще соображал. По крайней мере, до него дошло, что рыба в его лунке не клюет так же резво, как это было в самом начале. Надо было искать новое место. Ведь при таком отличном клеве можно еще столько рыбы поймать!
Конечно, было бы гораздо лучше, если бы он собрал пойманную рыбу и пошел на автобус. Домой не совсем пьяным приехал бы, да и рыбой жену обрадовал. Ведь первый раз!
Но Март не был бы Мартом, если бы сам отказался от ловли среди бела дня. Он ведь привык только к вечеру домой возвращаться. Да и «смена» его на заводе еще не закончилась.
Март неожиданно сорвался с места и с возгласов «Здесь больше не клюет!» направился к камышам.
- Март! Не идите туда! Провалитесь! У камыша лед слабый!
- Не учи ученого…
Бульк – и он уже выше пояса в воде.
Как подброшенный неведомой пружиной, Март выскочил на лед, который тут же под ним снова провалился. Помочь ему не было никакой возможности. Надо было оббегать вокруг. Но он и сам мог выбраться на берег, что тут же и сделал. Куст ивняка ему помог.
Привыкший к постоянным купаниям, Март еще сумел вернуться на прежнее место и забрать там свою удочку и оставшуюся на льду рыбу. Не всю, правда. Которая пошустрее, та успела в воду ускользнуть. Но с десяток карпиков он забрать успел. Недопитую бутылку тоже.
- Бегите в будку сторожей! Там и согреться можно.
Будка была совсем рядом. До нее не больше двадцати метров. Будто специально для Марта поставили. Быстрее лани бросился Март к будке.
На этом его приключения, а вернее – злоключения, не кончились. Они продолжились в самой будке. И самым неожиданным образом.
Будка была электрифицирована. В ней стоял самодельный «козлик», чему очень обрадовался Март. Он быстро подключил электроприбор к сети и стал стягивать с себя мокрую одежду. Кое-как выкрутив ее и взбодрив себя остатками водки, он решил сохнуть вместе со своей униформой. Да, да! Он натянул на себя мокрую одежду и, поворачиваясь к «козлику» то одним, то другим боком, так и сушился.
Если бы не выпитая водка, то вполне возможно, что Март не только полностью высох бы. Он мог бы еще и на лед вернуться. Но все получилось не совсем так, как бы ему хотелось.
Помещение будки маленькое. Метра два на два всего. Уже минут через десять в ней стало довольно тепло. А «козлик» еще подогревал. Марта даже слегка разморило. Вот он и задремал. Всего чуть-чуть задремал. Но крепко.
Редко кому из нас удается подремать стоя. В таких случаях всегда прилечь хочется. Ну, хотя бы присесть…
Март тогда тоже присел. Чуть-чуть только. Но не на табуретку, а на … «козлика».
Разомлевший в теплой полудреме, Март даже не сразу почувствовал, что дело пахнет жареным. Так ему водка тогда мозги затуманила, так его тепло после холодной купели разморило, что он даже не почувствовал, как штанина горела, как трусы расползаться начали. Очнулся он только тогда, когда нежная на пятой точке кожа поджариваться стала.
Враз протрезвевший, он с неимоверным криком вырвался из будки и с разгона плюхнулся в снежный сугроб своим пострадавшим местом, завывая от боли и обиды на весь белый свет. Ну, точно как черт в фильме «Ночь перед Рождеством». Он даже похож на него чем-то был. Если бы к его черной спецовке еще и хвост прицепить, то можно было бы и дубли к известному фильму делать.
На автобус мы с Мартом шли вместе. Кульком своим он стыдливо прикрывал место на штанах, которое было повреждено взбесившимся «козликом». Вернее, он прикрывал полностью голый зад. Поджаренный зад неудачливого рыболова.
