Дорога до границы прошла без приключений. Убаюкивал моросящий дождь и ровная уверенная манера вождения Сигналкина-капитана. Оживление внёс переезд где-то 5-километрового участка шоссе, где стелят новый бетон. С хитроватым «Ой!» Сигналкин «не заметил» знака про движение запрещено и объезд, и через несколько километров Кашкайчик упёрся в красно-белые фишки, за которыми стояли бетоноукладочные машины и видна была добротная 30-сантиметровая по высоте бетонная основа будущей трассы. Лучи утреннего солнца обозначили перед нами Властелина Фишек, который, смяв в кулачке нашу 5-гривенную купюру, бодренько отставил фишки и открыл нам путь по грунтовой обочине. Вернее, по месту, где должна была быть обочина, т.к. постоянно проезжающие там машины, дождевые потоки и изначально не сильно старательная работа дорожников превратили обочину в танковый полигон.

Поколбасившись по такой дороге и весело обсудив перспективы строительства дороги, где народ заколачивает деньги за проезд, всеми силами оттягивая конец ремонта, Кошачок уверенно направился к границе.

Став в небольшую очередь на проезд, мы неспешно позавтракали и часа через полтора пересекли границу. Похихикали немного над польской пограничницей, которая допытывалась у нас про кольца на пальцах в отсутствии жён в машине. Искренне улыбнулись таможеннице, предложившей открыть багажник для проверки и грустно выдохнувшей воздух, глядя на неподъёмные сумки, упёршиеся в потолок. И вот мы уже в Польше. Объяснять, что мы уже в другой стране, не нужно было: наши седалищные амортизаторы явно уловили резкое уменьшение ям и кочек на дороге, а глаза радовало обилие чётких дорожных знаков и разметок.

Дождь не прекращался. Первый час на чужой земле мы ехали по дороге, проложенной через лес. Иногда компания оживлялась, заметив недалеко от знака «дикие животные» с изображением лося обречённо мокнущих девиц в сетчатых колготках до шеи. Их служба, действительно, и опасна и трудна: комары же в лесу грызут неподецки . Какова связь лося на знаке с девицами – мы так и не поняли, но она явно была. Остановиться и спросить никто не решился, ибо были девчонки страшнее ядерной войны.

Ещё порядка 500 польских километров привели в городок Гежичко, где и ждала нас яхта. Но сперва нас поводил за нос навигатор, стащив с нормальной дороги на просёлочную, которая начал закручиваться спиралью. Степень убитости грунтовки увеличивалась и Макс вспомнил аналогичный случай про свою поездкау в Крым, когда местные ему подсказали, что повернув так-то и так-то, он встретит большую шелковицу, за которой и будет ему дорожное счастье. Шелковица на самом деле была, только за ней дорога просто превращалась в непаханую камянистую целину. Не успели мы вдоволь насмеяться с рассказа Макса, как встретили аналогичную шелковицу, отчего животы уже начало сводить хихической судорогой.

Вернее, яхта нас ждала со следующего утра, поэтому все дружно принялись устанавливать у кемпинга палатку, пользуясь небольшим перерывом у дождевого неба.

Управились быстро, даже сбегали помочили спиннинги немного для приличия. Хищник нас боялся
Дождь начал постукивать о крышу палатки, но нам было уже не до него: мы поднимали тосты за будущий отдых и весело пережёвывали привезённые запасы. Потом все дружно приняли участие в конкурсе «А ну-ка захропи». Победила дружба.

Яхта

Утро нас встретило всё тем же противно моросящим дождём, прекратившимся буквально на 30 минут для просушивания палатки, будто по заказу.

Агнешка, подтвердив все договорённости, забрала у Сигналкина деньги и сверила документы, предоставила к осмотру яхту и вот мы уже на борту! Урра!!!

Наша Либерти-4 была очень даже ничего, хоть немного и пострадавшая после предыдущих яхтсменов: складная мачта так и норовит перерезать попадающие под конструкцию шкоты и кабели. Вот и оказались кабели перерезанными, поэтому мы остались без ночного мачтового света и с проблемой в магнитоле. Как оказалось потом, ни то, ни другое нам вообще не пригодилось.

Перенеся вещи в каюту и поставив Кошачка на стоянку, наш экипаж отчалил на моторе от пристани. Почему Сигналкин нас расставил по бортам и что значили его загадочные команды – мы с трудом соображали по ходу отчаливания. Забавно это: чувствовать себя первоклашкой, которого 10-классник приводит за руку к парте. Зато первый урок на тему отчаливания прошёл без жертв.

Следующая тема – поднятие мачты. Слова капитана «гика-шкот», «стаксель-шкот», «оттяжка», «шверт» ну никак не ассоциировались с теми зелёненькими, синенькими и жёлтенькими верёвочками, за которые нужно было дёргать, правильно наматывать их на блоки-стопоры и стравливать. Видели фильм «Железный человек»? Так вот название этого фильма нужно было переделать на «Сигналкин», т.к. то небольшое стадо баранов, которое грохотало копытами по палубе в поисках нужной «зелёной фигни» заслуживало долгой и мучительной смерти. Может, от удара веслом по шее нас спасла успокоительная трубка капитана, которую Сигналкин не выпускал изо рта…
Мачту мы поднимали несколько раз подряд. То то не так, то это. То там зацепили, то там расстегнули. Зато усвоили урок.

И вот он долгожданный миг. Мы поднимаем паруса!!! Суматоха с синенькими-зелёненькими верёвочками многократно возросла, на трубке капитана, думаю, появились новые отметины от излишне сцепленных зубов, но всё обошлось снова без жертв – и мы поймали первый ветер, облегчённо вздохнув и осмотревшись по сторонам. Красивейшие пейзажи на берегу, отражение в глади озера облаков и туч, лебеди, грациозно ведущие своих птенцов вдоль камышей. Просто перехватывает дыхание.

Не успели опомниться – новый урок под названием «поворот». Манёвр тонкий, т.к. на какое-то время яхта становится прямо против ветра, паруса начинают полоскать на ветру, скорость падает, гик (горизонтальная алюминиевая балка толщиной с ногу, поддерживающая снизу основной парус «грот»), так и норовит вышибить мозги из неопытных новичков. И мешкать нельзя, ведь поворачивают не просто так: либо берег уже близко, либо яхта соседей. Ещё несколько поворотов – и в душе воцарился покой. Вроде бы всё стало понятно, смысл верёвочек (а по-правильному – «шкотов») тоже прояснился.

План нашего 8-дневного путешествия состоял в поднятии вверх по карте от Гежичко до Вегоржево, потом снова назад в Гежичко, потом вниз по карте до Миколаек и снова вверх до Гежичко.
Живописнейшие озёра соединены каналами, построенными немцами ещё в дореволюционные времена. Через каналы, естественно, переброшены мосты, так что процедуру «Майнаем паруса, складываем мачту, поднимаем мачту, поднимаем паруса» мы повторяли с завидной периодичностью.

Наблюдали мы и за захватывающим процессом разведения моста вручную. Специальный человек крутил такое большое колесо строго по расписанию. Вот такая вот диспетчеризация с компьютеризацией. Макс снял процесс на видео.
Ночевали мы на яхте, заходя по утрам к пристаням для приведения себя в порядок в «Санитариях» - платных комплексах душевых и туалетов. Капитан установил распорядок, по которому каждый день у нас был дежурный, спиртное разрешалось только за ужином, а места в каюте разыграли банальным вытаскиванием короткой спички.

Мне досталось место на корме. Плюс этого места – оно непроходное. А минус – над ним нет полок, поэтому приходилось спать в обнимку со своей сумкой. Да и процесс укладывания спать больше напоминал креветкино рытьё норки: за лестницей от полки до потолка сантиметров 50, зато там приклеен войлок, с которого не капает.

О яхте.

Сама 24-футовая яхта полностью сделана из пластика, отлита по принципу скорлупы от ореха. С одной стороны – отлично, т.к. течи быть не может, а с другой стороны – при прохладной и влажной погоде охлаждается яхта довольно быстро и выдыхаемый мирно спящей командой воздух быстро превращается в плотный конденсат по всей внутренней пластиковой поверхности яхты, покапывающий на неприкрытые части тела. Правда, таких частей было немного, т.к. все были со спальными мешками. Учитывая, что половину времени погода нас не радовала, к конденсату пришлось привыкнуть.

Для четырёх человек места вполне достаточно. Правда, по паспорту это 6-8 местная яхта. Ну…. Можно и в ввосьмером спать: по 2 человека на одной полке, вобнимку. Но тогда и команда должна быть наполовину женская, дабы не допустить мужеложеского гламуру Камбуз представлял из себя крохотную, размером с развёрнутую книжку 2-комфорочную газовую плиту, под которой небольшой ящик для хранения посуды. По другую сторону от лестницы – столь же крошечный гальюн с биотуалетом. Процесс входа и посадки на унитаз настолько мудрён, что, не просчитав алгоритм до конца, рискуешь сесть с застёгнутыми штанами. Ступенчатый потолок, полукруглая стена, чудом приютившийся здесь же рукомойничек просто нашёптывают: «Покакай в Киеве, дружок». Как бы так поточнее объяснить… По ограниченности в движении это как зайти в холодильник, закрыть за собой дверь и сделать там всё, что хотел. Думаю, в этом есть большой смысл: чем меньше желания туда ходить – тем меньше мороки с чисткой биотуалета на пристани.
Посередине каюты стоит стол с раскладывающимися «крыльями».

Хромированная стойка с многозначительно перечёркнутыми изображениями каблука и сигареты, видимо, объясняющими, что курящим девушкам использовать стойку в качестве шеста для стрптиз-танцев нельзя.

Кстати о каблучках. Пластик на яхте белого цвета, поэтому любая обувь, оставляющая на пластике цветные полосы, жестоко карается немалыми штрафами при сдаче яхты. Именно поэтому всем пришлось покупать новые сапоги с нерисующей подошвой, которые Вы дальше увидите на многих фотках. Без сапог просто беда: промокшие туфли даже на летнем ветру отбивают любое желание к яхтингу. То же и про одежду: непромоканцы нужно иметь обязательно, я взял рыбацкий плащ.

Зато мы видели двойную радугу и (!) место, куда она одним концом упирается. По преданию, в этом месте зарыт клад. В нашем случае он, получается, был утоплен

Раскладывающиеся «крылья» боковых спальных мест позволяют довольно комфортно похрапывать по ночам. Спальное место на носу яхты бесприкословно отдаётся капитану. Кастрюля, сковородка, ножи-ложки-вилки-кружки – всё это есть на яхте. Продукты, естественно, свои.
Вечернее «кумование» (швартовка) в одной из пристаней с последующим «лёдованием» (подключением 220В для зарядки бортового аккумулятора и других устройств) торжественно закончилось поеданием приготовленного Сигналкиным ужина с последующим обучением игры в покер.

Преф на нетрезвую голову – это просто перекладывание карт. А трезвой головы по вечерам я ни разу ни у кого не заприметил, поэтому в преф мы так и не сыграли.

День второй

Следующий день принёс нам столько же удовольствия от созерцания красоты и подчинения силы ветра. Подъём и опуск мачты, повороты уже давались почти без лишних слов. Хотя, коварный складной механизм яхты таки рубанул нам шкот, оставив от всей его толщины процентов 10. Запас прочности шкота настолько большой, что на этих 10 процентах можно было ходить ещё с десяток лет. Но, в итоге, мы скинулись и поменяли его.

Рыбацкий авитаминоз просто требовал остановиться где угодно и закинуть удочки хоть в кастрюлю. На этом и порешили: ночевать будем, заякорившись в одном из многочисленных живописных заливчиков. Заброшенные на скорую руку удочки не показали феноменальных результатов, но первая рыба попалась Валентину, войдя в историю и попав на снимок. Не перепутайте её с поплавком, рыба – ниже его.

Растянувшись на двух якорях и замечательно поужинав, покурив кальянчику, обсудив результаты дня до боли в животе от ржача, мы разбрелись по своим норкам в предвкушении утренней рыбалки. Оставленный мною на ночь спиннинг с далеко заброшенным кормаком навевал сны про 5-килограммовых лещей.
Сон развеял грохот, доносящийся откуда-то сверху. Казалось, будто конница Будённого идёт в наступление. «Скорлупа» нашей яхты работала по принципу барабана и все шаги сверху разносились по всей каюте неимоверными раскатами грома. Как оказалось, это Валентин проснулся в 4 утра и начал готовиться к рыбалке. Потерпев до 5 ночи и так и не заснув, я вышел наружу с удочкой наперевес.

Проверка ночного спиннинга принесла где-то полукилограммового подлещика, а наша с Валентином «утренняя зарядка» - ещё пару десятков плотвичек, краснопёрок и подлещика чуть поменьше. День ещё не начался, но уже удался. Постепенно взошло солнце, рыба ушла в более уютные места и мы решили позавтракать уловом. Валентин мастерски зажарил рыбу, хотя по началу была небольшая проблема: у нас не было муки. Вспомнив, я достал из сумки пивные сухарики, размельчил их, не вынимая из пакетика – и вот они, жареные рыбёшки в панировочных сухариках зи смаком бэкону, по-мазурски .

Спасение рядового Подлещика

На вопросы страждущих, Сигналкин спокойно, но уверенно сообщил, что с утра никто пить не будет. Хотя и не запретил Максу составить компанию митинговавшему Валентину. Все люди взрослые, кто хочет учиться на своём опыте – тому и барабан на шею. Подходило время отчаливать. Зазвонивший колокольчик на спиннинге сообщил, что подлещик грамм на 300 опоздал к нам на завтрак. Что с ним делать? Выкинуть, как придумал капитан, не вкладывалось в рамки рыбацкого приличия разгорячённого Валентина, поэтому было решено оставить подлещика до следующего улова. Свежесть подлещика должна быть обеспечена постоянно обновляемой водой в тазике, за первой порцией которой я и зашвырнул с борта пластиковое ведро с верёвкой.

Ведро приводнилось успешно, правда, вдали от своей ручки. Как оказалось, хлипкое крепление ручки позволяло только любоваться ведром, а мы его использовать решили, наивные. Поскольку за любую потерю полагался на пристани штраф, мы начали пытаться выловить ведро. И верёвками его к себе подгоняли, и веслом пытались. Видя бесполезность затеи и медленно просачивающуюся в ведро воду, капитан скомандовал ослабить носовой якорь, чтобы, подтягивая яхту к кормовому якорю руками, доплыть до ведра. Я молнией кинулся на нос яхты, отцепил от «утки» якорный шкот и понемногу начал его отпускать. С обратной стороны яхты Сигналкин уверенными подтягиваниями якорного шкота начал наращивать скорость яхты в направлении терпящего бедствие ведра…

Когда у меня в руках остались последние 2 метра шкота носового якоря, я вдруг вспомнил, что яхта весит пару тонн и начал всеми конечностями упираться в борьбе за выскальзывающий из рук канат. Свист от скользящих по палубе моих подошв перешёл в треск разрывающихся от непомерной нагрузки сухожилий, мне казалось, что руки мои уже растянулись на 3 лишних метра, из глаз летели искры, а из ушей шёл дым. Только яхта этого не понимала, она же пластиковая, без мозгов, поэтому и плыла своими двумя тоннами в выбранном Сигналкиным направлении. Последний сантиметр шкота выскользнул из моих рук и улетел, как выстрелянный из лука, в пучину мазурского озера. Радостный крик Сигналкина, выловившего у кормы злополучное ведро сменило многозначительное выражение лица, глядя на меня, в стиле «ну что же Вы, милостивый государь, так оконфузились». «Ять… ять... ять…» - пронеслось эхо по мазурским камышам.

В уме зачёркивался чек на ведро и выбивался новый чек на якорь плюс шкот. Вдруг по палубе зашлёпало подозрительное «Бум-бум-бум-ПЛЮХ». Камыши громко начали пересказывать кувшинкам новые иностранные слова от Сигналкина, объясняющие Валентину, что якорь спасть не надо было, он и так утонет. Как оказалось, быстренько раздевшийся Валентин, подогретый за завтраком джином, решил нырнуть за якорем. Потом, конечно, он не смог сказать что именно он хотел достать в воде, т.к. якорь, удерживающий яхту, пловцу поднять просто нереально. Операция по спасению ведра плавно перерастала в процесс спасения Валентина. Якорный шкот тем временем мирно плавал над местом возлежания якоря.

Чертыхаясь, Сигналкин начал заводить непослушный мотор. Взбодрившийся Валентин (а водичка-то градусов 16) был поднят на борт, за ним был поднят и якорь. Все облегчённо вздохнули: подлещик мирно плескался в тазике с новой порцией воды, ведро с верёвкой уже изучалось на предмет укрепления дужки, якорь укладывался в свой лючок и только Валентин рвался ещё понырять, утверждая о врождённой преданности водной стихии. В принципе, день уже удался, паруса можно было уже и не расчехлять. Болящие от вчерашнего смеха и непривычных нагрузок животы содрогались до вечера при одном только упоминании «не хочет ли подлещик свеженькой водички». Сигналкин знал, что говорил: мерное покачивание яхты, в комплексе с июньским солнцем, медленно, но уверенно издевалось над захмелевшим с утра членом экипажа.

Мотаем на ус

И снова под парус. И снова романтика. Осмелевшая команда уже выбирала среди десятка попутных яхт очередную жертву и слаженными движениями, тактически мудрым лавированием оставляла её позади. Хорошо то как!

Июньская яркая зелень берегов на фоне ярко-голубого неба, отражённого в чистом озере. Чайки белых парусов, упирающихся мачтами в пушистые облака. Ну как можно не удивляться всему этому?

Заброшенные на ходу спиннинги медленно троллили дно, выискивая матёрых фарватерных щук. Щуки, видимо, были в курсе. Ещё один прекрасный день, ещё один весёлый вечер с обсуждением сломанной «херни», крепящей гик к мачте. На своём опыте мы убедились, что не только мачту надо складывать, а и отцеплять от неё гик со сложенным парусом, укладывая его в сторонку. Пару раз наше рационализаторство с неотцеплянием гика проканало, а вот на этот раз мачта сложилась на гик под другим углом и получившийся многометровый рычаг просто вывернул винтом 2-миллиметровую сталь, надорвав детальку по шву. Новая деталька была куплена в ближайшем магазине, а пострадавшая, одетая на верёвочку, перешла в виде памятной медали Максу.

Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Науке это неизвестно

Наша яхта уверенно приближалась к Мамеркам. Утренний дождь закончился, обеденное хмурое небо местами начало просветляться. Вглядываясь в приближающийся берег, я увидел странное пятно на небе, в точности повторяющее по форме хоккейную шайбу. Вот тут описал всё, что было дальше. Итог один: раз видели эту шайбу 2 человека, то никакими галлюцинациями это не объяснишь. А вот военными новыми разработками – запросто. Вон пока Стелс в Штатах испытывали, у населения прям психоз начался на тему марсиан. А потом оказалось, что это такие новые истребители и бомбардировщики формы летучей мыши.

Обсуждая увиденное, мы плавно подплыли к пристани. Сигналкин с Валентином остались у яхты, а мы с Максом пошли на экскурсию по бункерам нацистского командования.

Бункеры впечатлили своей монументальностью. Это редкий случай, когда бункеры не были взорваны и можно с восхищением рассматривать эти чудеса военной инженерии с метровыми (а иногда и с 7-метровыми) бетонными стенами. Сначала похихикали, входя в роль гансов Второй мировой войны, потом обошли главные бункеры, взобравшись на смотровую вышку на одном из них.

По дороге назад, за добрый километр от бункеров, мы продолжали встречать огороженные брёвнами колодцы. Видимо, это вентиляционные шахты того бункерного подземного города. Сколько труда было вложено, как всё рассчитано, остаётся только удивляться.

Чужой. Часть 7.

Раздувающий паруса ветерок привёл нас к месту очередной стоянки, на которой Макс обнаружил у себя на животе клеща, подцепленного на одной из лесных тропинок на пути к бункерам. Весёлые шутки перемешивались с дельными советами по правильному выкорчёвыванию этого зверя. Вся команда участвовала в медленном изгнании Чужого из тела Макса. В ход пошло и масло, капнутое на зверя с целью лишения его воздуха, и нитка, обвязанная узелком вокруг носика-гарпуна. 20 минут прошло в напряжении – и целлофановый пакетик с диким животным внутри, задушенным ниткой, уже укладывался Максом в надёжное место, чтобы по приезду сдать зверя на анализ. Дело в том, что мы были на широте Москвы, печально известной нехорошими встречами с клещами. За успех операции мы и выпили пред сном.

Экскурсия

Дни проходили на удивление быстро, что говорило о насыщенности и интересности нашего путешествия. Многочисленные каналы, красивейшие заливы, десятки белоснежных яхт… В городке Вегоржево Сигналкин хотел нас сводить на яхтенное производство. Запомнив адрес, мы двинулись к цели, вооружившись непромоканцами и плащами против надоедливо накрапывающего дождя. Адрес был до безобразия прост: Пшебжежницкого 10. Или Бжепшичицкого… Или Пршепробжицкого… Надо уточнить на карте.

На карте было много разного пше-бже, но какое было нужно именно нам, не вспоминалось. Телефон поляка тоже не отвечал. Пришлось побродить по городку, купить в магазине провизии, поржать над дорожным знаком «Осторожно, девочка с чупа-чупсом»,

– и снова на борт. Вернувшись в Гежичко, мы отдохнули, переночевали, пополнили запасы провизии и отправились вниз по карте.

Миколайки

Миколайки нас встретили ярким солнцем. Разбредясь по сувенирным лавкам и пофотографировавшись, через какое-то время мы снова встретились на яхте. Все вытаскивали вещи на просушку, как и наши соседи напротив. Уже который день добровольно обделённые женской лаской морские волки не могли не заметить на яхте напротив симпатичную молоденькую морячку с большими и красивыми… глазами. Почему-то тут же к ней прилипла фамилия Канделаки, например, в контексте «Позови Валика, пусть заценит Канделаки» Валик пошёл и заценил.

Ну что же, потрындели – и в путь. Не за канделаками мы сюда приехали.
А Макс усиленно ищет ВайФай на каждой пристани, ему не до канделак. Под конец путешествия к нему намертво прилипла погремуха ВайМакс, созвучная с передовой технологией беспроводного доступа к Интернет.

Так шли день за днём, принося уверенность всем яхтенным движениям каждого «юнги». Мудрый капитан менял нас всё время местами, чтобы каждый знал не только свою часть работы, а и освоил абсолютно всё. Неожиданно в предпоследний день Сигналкин объявил, что сегодня он будет отдыхать, а мы все по очереди будем выполнять функции капитана. А это же целое искусство по выбору правильного галса, чёткому руководству командой при поворотах, тактически правильному выбору траектории манёвров. Не без подсказок, но такой зачёт мы все сдали, фухх. Действительно, захватывает этот процесс укрощения свободного ветра.

Удивил всех птичий остров: все островки вокруг самые обычные, а на этом чайки устроили просто столпотворение: трава была покрыта чайками, как снегом, пронзительный птичий крик разносился на километры вокруг. Надо же…

На рыбу – с голыми руками

Выбранный для рыбалки и ночёвки заливчик был удивительно красив и спокоен.

Заякорившись в какую-то кучу веток и вооружившись удочками, мы вышли на палубу в предвкушении знатной рыбалки, т.к. прямо с яхты видели огромный косяк мелких краснопёрок, целой рекой протекавший вдоль камышей и под дном нашей яхты. Однако, наживка не находилась. Все ясно помнили, как в магазине была куплена упаковка красных червей, упаковка опарышей, маленькая коробочка мастырки, был мною привезён целый килограмм лещевой подкормки «Золотая фишка»… Инопланетяне съели? Вряд ли… И вдруг в памяти начинает всплывать, как расслабленный солнцем и баночкой пива Макс, исполняя обязанности дежурного, на пристани имени Канделаки нёс выбрасывать мешок с мусором и 5-литровую баклажку с пакетами внутри. Ё!!!! Валентин признался, что все обозначенные выше рыбные вкусняшки после последней рыбалки он по-хозяйски сложил в эту баклажку.

Блиииииииииииииин. Ну как же так? И что теперь? Черпать легендарным ведром рыбу прямо из озера? Сердце разрывалось от безысходности, а рыба сплошным ковром неслась вдоль камышей, неприлично побулькивая в нашу сторону. Вдруг я вспомнил, что грамм 10 мастырки у нас осталось в случайно невыброшенной коробочке. А мастырка непростая: на ней написано было, что это какая-то белковая смесь с анисовым маслом. Делать нечего: растёр я с водой эту смесь, превратив её в пахучее молочко, и стал добавлять муку, помешивая. Минут через пять у меня получился комок пахучего теста размером со спичечный коробок. Пробный заброс – есть! Краснопёрки оценили мою кулинарию! Рыбаки воспряли духом и начали таскать рыбёшек.

Все, естественно, бросали поплавки проплывающему косяку рыб прямо на спину. Ан нет, им было не до нас. Случайно Макс забросил в метре от рыбьей тропы – и что тут началось! Крючок, не успев опуститься, уже был жадно схвачен краснопёркой, второй, третьей. Макс забрасывал, словно в холодильник в рыбном магазине. Я был рядом и тоже не сильно отставал, выудив даже несколько дуплетов (две рыбки сразу, крючка же два). Время от времени рыбёшки срывались с крючка Макса, но азарт не позволял ему остановиться и заменить некачественный крючок. Валик и Сигналкин упорно продолжали степенно рыбачить на другом борту яхты. А у нас с Максом уже потихоньку заканчивалось свободное место в тазике.

Вдруг удочка Макса резко согнулась дугой и из воды показалась внушительная спина матёрого краснопера. Не гигант, конечно, но грамм 300 будет, точно. А подсаки же никто не брал, а от воды до нас с метр высоты. Короче, пока краснопер бережно поднимался, он сделал сальто, слетел с того самого потерявшего бородку крючка – и был таков. Ндя, жаль. Крючок теперь был перевязан, но солнце потихоньку садилось и клёв затихал. Решив, что пора уже чистить рыбу и ужинать, рыбаки сложили снасти, Макс торжественно взял тазик с рыбой и зашагал по узенькому борту мимо растянутых металлических канатов, поддерживающих мачту. И вдруг ХРЯСЬ! Сыпется Макс на борт, вслед за уроненным тазиком, из которого фонтаном выбрызгивается за борт рыба. Ё-моё! И это всё на моих глазах! Хорошо, что не было у меня пистолета, а то застрелился бы, не выдержав зрелища. Половина рыбы в тазике, конечно, осталась, но вторая половина поплыла к своему ковровому косяку с новым рассказом про тех самых пацанов с ведром, над которыми все рыбы ржали несколько дней назад.

Ладно, на ужин всё-равно хватит. Мы с Максом принялись чистить улов, а Сигналкин с Валиком уже начали подкрепляться макаронами по-флотски. Гора чищеной рыбы торжественно перекочевала к Валику на сковородку и под весело булькающую в стаканчиках Зубровку начала ароматно жариться и аппетитно поедаться. Хмелеющие рыбаки требовали ещё и ещё жареной рыбы. Доводы Валика, что растительное масло закончилось, наткнулись на резонный совет использовать сливочное. Всё, зажарен последний краснопер, только едоков уже не осталось: Макс сдался чуть раньше, я с трудом продолжал смаковать рыбёшек, а Сигналкин после макаронов от рыбы отказался, как и Валик. На утро сгодится, подумали мы, раскуривая кальян.

Так, в весёлых обсуждениях рыбалки-выпускалки и закончился этот замечательный день. Последний полноценный день нашего путешествия.

Утренние сюрпризы

Это утро было последним перед сдачей яхты хозяевам. Я начал сматывать свой ночной спиннинг и понял, что зацепился за что-то монументальное. Подняв якорь и подтянув яхту к месту зацепа, мы увидели, что мой крючок пробил верёвку рыбацкого чужого перемёта. Перемёт – это такая не совсем честная снасть, состоящая из метров 200 тонкой верёвки, на которую с 3-метровым расстоянием друг от друга вешаются поводки с крупными крючками с живцами. Пока я отцеплял свой крючок, Валик почувствовал, что на верёвке что-то есть. Подтянувшись по нескольким крючкам в сторону, я поднял настоящего мазурского угря метровой длины. Вот так сюрприз!

Угорь был оставлен нам в виде компенсации за потерянные полчаса нашего времени, чуть позднее был выпотрошен, просолен и привезён в Киев. Забегу наперёд: предупреждённая по телефону Танчик уже ждала меня с распечатанными на двух листах рецептами приготовления угря. Был выбран тушёный угорь в белом вине. «По-мазурски», так мы назвали этот кулинарный рецепт.
Сюрприз номер два открылся в момент отплытия: та куча веток, куда был заброшен носовой якорь, оказалась самой настоящей бобровой хаткой!

Вот бы клюнул бобёр на якорь, это было бы прикольно.

Майнаем паруса

Яхту мы сдали вовремя, в бюджет практически вложились. Позавтракали в местной кафешке – и в путь, до дому до хаты.