Существует еще один показатель, по которому можно определить класс корабля: калибры его орудий. На трех чертежах (из четырех) гребных фрегатов указаны калибры пушек и их количество: 24-фунтовых - две, 18-фунтовых - двадцать, 12-фунтовых - две и 6-фунтовых - четырнадцать. Надпись на чертеже, в соответствии с которым строились шебеки, говорит, что на палубах этих шебек было по 24 пушки 24-фунтового калибра, а на квартердеке по 8 пушек 6-фунтового калибра. 18-фунтовых пушек на шебеках не было. В июле 1990 г. я измерил калибры пушек, поднятых с исследуемого судна и установленных на острове Варисаари (под навесом и в кафе "Fort Elisabeth"). Оказалось, что там хранятся десять пушек 18-фунтового калибра, одна 12-фунтового и шесть 6-фунтового. Калибр еще одной пушки оказался равным 160 мм. Такого стандарта в те времена не было. Были калибры 151,13 мм - 24 фунта и 163,83 мм -30 фунтов [Ильин 1841: таблица I]. Вероятнее всего, это пушка 24-фунтового калибра, который увеличился вследствие коррозии канала ствола. Такое нередко случается с затонувшими пушками. Всего -- 18 пушек, все они подняты с исследуемого корабля. Поскольку на шебеках типа "Прозерпина" 18-фунтовых пушек вообще не было, то можно говорить, что пушки эти подняты с гребного фрегата. Кроме того, у Ф.Ф. Веселаго прямо сказано, что все четыре шебеки, участвовавших в сражении, "были взяты в плен шведами", а не потоплены. Известно также, что из пяти потерянных русских гребных фрегатов в ходе боя погиб лишь один "Николай", а остальные также "были взяты в плен". На основании всего изложенного можно с полной уверенностью утверждать, что найден именно "Николай", а не какое-либо другое судно.

увеличитьЕще несколько слов о чугунных пушках, которые я обмерял в 1890 г. Семь стволов, поставленных в кафе, стоят на собственных станках (лафетах), поднятых с фрегата. У двух (первых от входа в кафе), 18-фунтовых, сохранились даже дубовые клинья, с помощью которых изменялся угол вертикальной наводки. При осмотре на стволах этих двух пушек над цапфами обнаружились одинаковые почти полностью сохранившиеся вырезанные клейма: "АосЕ^А" ЗАВО", то есть "Александровский пушечный завод" (г. Петрозаводск). На тарели одной из пушек вырезан якорь. На другой пушке, также на тарели, вырезан такой же якорь и надпись: "ВЕС 124 ПУД 30 ?У" " (то есть "вес 124 пуда 30 фунтов", или 2,043 тонны). Хочу отметить одну довольно забавную ошибку в прочтении последней надписи. В статье О. Патохарью [Patoharju 1964: 4] слово "ВЕС", точнее его часть "BE", прочитано автором, как "39". Это буквосочетание, действительно, выглядит как две цифры, если посмотреть на него "вверх ногами". увеличитьВозможно, автора ввела в заблуждение фотография, приведенная в его же статье, на которой видны только две первых буквы надписи. На стволе третьей 18-фунтовой пушки, несколько отличающейся от двух предыдущих расположением поясов, на верхней стороне между цапфами видно плохо сохранившееся литое изображение двуглавого орла. На 6-фунтовых пушках никаких надписей или изображений обнаружить не удалось. К сожалению, мне удалось осмотреть надписи только на тех пушках, которые находятся в кафе "Fort Elisabeth", поскольку те пушки, что находятся под навесом-хранилищем на том же острове Варисаари,лежат на полу надписями вниз и для прочтения недоступны. Верхний слой чугуна, на котором вырезаны надписи, отслаивается от пушечных стволов и отпадает крупными скорлупами. Не знаю, целы ли еще надписи на пушках, лежащих под навесом. Будет обидно, если они пропадут.

Чем же объяснить то, что на "Николае" оказалось меньше пушек, чем указано в шведском реестре и на русском чертеже? Ответ нашелся в том же архиве ВМФ. Это три рапорта адмиралу Алексею Сенявину водолазного комиссара из Риги Карла Гейнриха Риделя, который в течение двух лет, в 1795 и 1796 гг., руководил работами в Роченсальме по подъему затонувшего вооружения (фонд 201, опись 1, дело 48). В рапорте от 14 июля 1795 г. Ридель писал, что считает фрегат "Св. Николай" найденным и что "он лежит между здешнею брандвахтою и Адмиралтейством". В рапорте от 11 августа 1795 г. он спрашивает совета, как ему поступить весной 1796 г.: "выгрузить" фрегат (то есть поднять с него груз) или же поднять сам корабль. И здесь же сообщает, что "нарочно не снял пушек с левой стороны, поелику оные в будущую весну при поднятии нужны будут к постановлению фрегата на киль посредством равновесия". Сообщение это свидетельствует о том, что фрегат стоял на дне с креном на правый борт. Сколько именно пушек поднял водолазный комиссар с "правой стороны" фрегата, он не сообщает, но поскольку финские водолазы подняли то ли 22, то ли 26 оставшихся, то получается, что поднял он или 16, или 12 пушек. В любом случае, он освободил не только борт, но и частично нос, на котором при обследовании в наше время не оказалось одной 24-фунтовой пушки, и, возможно, правый борт квартердека. По-видимому, он всерьез намеревался поднять фрегат и даже выписал для этого из Копенгагена двух водолазов, поскольку свои заболели. Но что-то помешало довести эту работу до конца.

До сих пор речь шла о корпусе корабля и его артиллерийском вооружении. Однако не меньший интерес представляет и его парусное вооружение: рангоут, такелаж и паруса. На реальном корабле, лежащем на дне Коткинского залива, они, разумеется, не сохранились из-за малой глубины. На старых чертежах принято было показывать только корпус корабля с нижними частями мачт, поскольку стеньги, реи, гафели и паруса ставились по указанию капитана строящегося судна, который исходил из своего мореходного опыта. Поэтому желательно было найти графические свидетельства художников - современников фрегата. В русских архивах и музеях мне не удалось отыскать изображений гребных фрегатов конца XVIII в. Правда, уже после окончания моих поисков в I томе "Истории отечественного судостроения" [История отечественного судостроения 1994: 245] была опубликована иллюстрация: "24-пушечный гребной фрегат "Автроил". Гравюра А. Фролова. Конец XVIII в." Но "Автроил" - это взятый в плен старый шведский фрегат "Af Trolle", корабль гораздо меньшего размера, который в качестве образца для реконструкции русских гребных фрегатов не годился.

увеличить Однако свидетельство современника все же нашлось. Выяснилось, что изображения именно русских гребных фрегатов, в том числе и "Николая", есть на картинах шведского художника-баталиста, моряка, участника обоих сражений при Роченсальме И.Т. Шульца (Johan Tietrich Schoulz). Он создал около сотни картин и рисунков, изображающих морские сражения войны 1788-1790 годов [Jagerskiold 1990]. Серия картин, написанных маслом, а также рисунков гуашью и тушью показывает различные фазы второго Роченсальмского сражения. На двух картинах показано расположение кораблей в полдень, когда гибнет "Николай". Фрегат лежит на правом боку (что точно соответствует сообщению комиссара Риделя), и поскольку он уже наполовину погрузился в воду, рассмотреть рангоут и такелаж на нем практически невозможно. К тому же на одной из картин корабль частично закрыт пороховым дымом, но рядом с ним с обеих сторон в боевой линии стоят другие такие же гребные фрегаты с андреевскими флагами, а в некотором отдалении еще два или три. На них, как и на всех остальных кораблях, подобраны паруса, поэтому можно хорошо рассмотреть рангоут и стоячий такелаж, переданные с удивительной четкостью. Даже глядя на репродукции картин Шульца, опубликованные в книге Стига Егершёльда, можно с полной уверенностью сказать, что на фок и грот-мачтах укреплено по три рея для прямых парусов. На бизань-мачте просматриваются два горизонтальных рея наверху и наклонный бизань-гафель под ними. Хорошо виден бушприт с одним блинда-реем. Кстати, характерные для второй половины XVIII в. пропорции высоких мачт и сравнительно коротких реев русских кораблей практически не отличаются от таковых на кораблях шведов. На рисунке "День после битвы при Свенскзунде" (Роченсальме - К.Ш.), который хранится в шведском Королевском Военном архиве, и на аналогичной картине видны верхние части мачт затонувшего "Николая"..На грот-стеньге продолжает развеваться светлый вымпел. Наклон мачт показывает, что фрегат лежит на дне с креном на правый борт. Невдалеке от него одинокий русский гребной фрегат с поднятыми стакселем и кливером пытается спастись, отстреливаясь от шведской линии и наседающих на него канонерских лодок. Это "Константин", последний (пятый) еще не захваченный шведами фрегат. Выбраться в море ему, однако, не удалось [Ордин 1888: 106]. Не сомневаюсь, что изображение русских фрегатов на картинах Шульца может служить образцом при реконструкции рангоута "Николая". Не исключено, конечно, что такие изображения хранятся в художественных российских музеях или архивах.

увеличить Коротко о появлении боевых кораблей этого класса в составе русского флота. Достоверно известно, что до войны 1898 - 1890 гг. в составе русской гребной (галерной) флотилии на Балтике был всего один гребной фрегат - 20-пушечный 30-весельный "Евангелист Марк", спущенный на воду в 1773 г. в Санкт-Петербурге. Второй балтийский фрегат - также 20-пушечный "Проворный" (1781 г., СПб) лишь "по некоторым документам числился гребным" [Данилов 1996: 146, 150]. Оба они значительно уступали новым кораблям по вооружению, будучи почти одинаковой с ними длины. Разумеется, русские корабелы не могли не знать о многочисленных военных и каперских фрегатах, сконструированных знаменитым в то время шведским теоретиком и практиком кораблестроения, адмиралом Фредриком Чапманом [Chapman 1975]. В числе этих фрегатов была и серия из 10 гребных 40-пушечных фрегатов (18-фунтовых пушек - 26 и 6-фунтовых - 14), построенных в 1782 - 1785 годах в Карлскроне [Harris 1989]. Первым в серии был фрегат "Bellona". В мае 1789 г. в ходе войны со шведами русскими моряками был взят в плен корабль из этой серии "Venus" (спущен на воду в 1783 г.) а в августе того же года в ходе первого Роченсальмского сражения был взят в плен другой чапменовский гребной фрегат - упомянутый выше 24-пушечный "Af Trolle" [Веселаго 1872: 745], построенный в 1766 году в Вестервике. увеличить Возможно, именно эти события подтолкнули российское морское ведомство к постройке и более широкому применению кораблей нового класса. Естественно, что новые 38-пушечные корабли оказались похожими по общему виду на "Беллону". Однако хорошо заметна и разница. Особенно значительна она в размерах корпусов (у русских кораблей длина корпуса - 130 футов и ширина - 32, у "Беллоны": длина - 156 футов, а ширина - 40) и в их форме. У шведских кораблей обводы передней и задней частей корпуса практически одинаковы, то есть корпус симметричен относительно мидель-шпангоута [Harris 1989: 112-113]. У русских же кораблей задняя часть корпуса более вытянута по сравнению с передней (относительно того же шпангоута), что предпочтительнее с точки зрения гидродинамики. Кроме того, у русских фрегатов более плоское дно, меньше осадка (у русских фрегатов - 12 футов, у шведских - 17,5), протяженнее квартердек (у русских на нем по 6 пушек на каждом борту, у шведских - по 5), другое количество пушек и на опердеке (у русских - по 10 пушек на каждом борту, у шведских - по 13). Количество весельных портов одинаково: по девять на каждом борту [Harris 1989: 112]. Можно сказать, что шведские фрегаты были приспособлены для действий как в шхерах, так и в открытом море; русские же корабли, имевшие меньшую осадку и более короткий корпус, были лучше, чем шведские, приспособлены именно для действий в шхерах. Этим, вероятно, объясняется постройка второй, а затем и третьей серии таких кораблей для шхерного флота.

увеличить Отсутствие в финских и шведских архивах чертежей "Николая" совершенно естественно вызвало появление реконструкций этого корабля. Одна из первых, скорее даже просто первая, реконструкция была выполнена Хейкки Сорвали [Ericsson 1972: 177], который за основу взял конструктивные схемы Фредрика Чапмана и данные обмеров, выполненных финскими подводниками, а также обмерные чертежи захваченного шведами русского (не гребного) фрегата "Ярославец". В своей статье X. Сорвали приводит некоторые данные этих обмеров [Sorvali 1977: 14]. Длина kopnyca между перпендикуляра-ми - 40,6 м, хотя на всех четырех экземплярах русских чертежей указана длина 130 футов, то есть 39,62 м. Откуда взялся лишний метр, не понятно (может быть, из-за деформации поврежденного корпуса?). Количество пушек следующее: 24-фунтовых - 18 (по чертежам - 2), 18-фунтовых - 8 (20), 12-фунтовых - нет (2), 8-фунтовых - 6 (нет), 6-фунтовых - нет (14). Всего - 32 пушки (а не 38). Большое количество 24-фунтовых пушек объясняется, возможно, использованием схем Чапмана. Дело в том, что, как уже говорилось, перед началом войны с Россией на фрегатах типа "Беллона" шведы срочно заменили 18-фунтовые пушки на 24-фунтовые. Реконструкция X. Сорвали представлена двумя чертежами: продольный разрез корпуса и внешний вид корабля. На разрезе показана сплошная орлоп-палуба, как и на модели Ю. Урьяняйнена. На оконечности гальюна контуром изображена носовая фигура, явно женская. Не совсем верно показан передний кабестан (он изображен двухъярусным). В целом разрез очень похож на разрез 40-пушечного фрегата из альбома Чапмана (листы XXXI и XXXII). Обращает на себя внимание разница в расстояниях между фок и грот-мачтами и между грот и бизань-мачтами. На чертеже X. Сорвали и у "Беллоны" отношение этих расстояний равно примерно 1:0,6, а на русских чертежах - 1:0,87. На чертеже внешнего вида корабля обращают на себя внимание бортовые ограждения между форкастлем и квартердеком, которых нет русских архивных чертежах, но которые имеются на чертежах Чапмана. Профессор Эрикссон пишет по этому поводу: "ограждения, украшения кормы, устройство и высота юта (квартердека - К.Ш.) и транца являются предположительными", что вполне понятно, поскольку эти части корабля не сохранились. X. Сорвали показал только нижние части мачт (собственно мачты) и не показал стеньги и паруса, хотя вполне мог бы воспользоваться чертежом рангоута "Беллоны", опубликованным в книге Харриса [Harris 1989: 114].

увеличитьСмелее оказался Сеппо Ваккари (Seppo Vakkari), который опубликовал свою реконструкцию 17 января 1988 года на развороте в упоминавшейся выше газете "Eteenpain". Он реконструировал не только корпус, но также рангоут, такелаж и паруса. По-видимому, это первая реконструкция такого рода. В его реконструкции отсутствует кормовой свес, но зато показаны форкастль и квартердек. Причем изображения их очень близки к изображениям на русских чертежах. Правильно показаны оба кабестана. Из-за отсутствия кормового свеса баллер руля оказался целиком за кормой. Кроме того, верхний конец баллера поднят выше настила квартердека почти на уровень человеческого роста. Так же высоко оказался поднятым и румпель, который управляется вручную, как изображено на чертеже, что совершенно невозможно для корабля такого размера. На русских же чертежах баллер проходит сквозь свес кормы, а на чертеже № 1681 показан и сам румпель, лишь слегка приподнятый над настилом. Управляется руль, как показано на всех чертежах, двойным штурвалом. Соотношение расстояний между мачтами почти такое же, как и на чертежах X. Сорвали. Но главное в этой реконструкции - рангоут и паруса. Полная длина мачт по отношению к длине корпуса заметно меньше, чем у "Беллоны". На всех трех мачтах показано по два рея и по одному гафелю. На фок и грот-мачтах изображено по два прямых паруса, на бизань-мачте - один. На всех мачтах - по гафелю и на бушприте - стаксель и кливер. Реконструкция парусного вооружения выполнена явно не по схеме Чапмана. Вероятнее всего, использован широко известный рисунок на полях одной шведской карты, хранящейся в Королевском военном архиве - "Carta batailenn Svensksund den 24 Augusti 1789". (Sveriges krig, 17: 254 "Svensksund, 1789"). На этой карте, изображающей план первого Роченсальмского сражения, даны рисунки русских военных кораблей, в том числе - малой и большой шебеки. На рисунке изображен корабль с 18 веслами на борту (у реальной шебеки - 20 весел) и с нечетко читающимся количеством пушечных портов (то ли 9, то ли 10; у шебеки 11). Парусное вооружение изображенной на рисунке большой шебеки не соответствует таковому реальной русской шебеки, поскольку отсутствуют латинские паруса. Оно скорее со-ответствует вооружению гребного фрегата, с той только разницей, что корабль на рисунке имеет не три, а два яруса парусов. По устному сообщению сотрудника Центрального Военно-морского музея А.Л. Ларионова, на рисунке изображен гребной фрегат. И здесь опять какая-то загадка: шебеки, действительно, принимали участие в первом Роченсальмском сражении, но гребные фрегаты тогда даже не были еще заложены. Откуда в таком случае на них паруса фрегата? Может быть, карта рисовалась после второго Роченсальмского сражения? Расположение и количество парусов на чертеже С. Ваккари в точности соответствует таковому на шведском рисунке. Правда, автор реконструкции добавил один кливер и стеньстак- сель грота. Интересно, что на этом же развороте газеты врезкой показаны, вероятно в качестве дополнения от редакции, маленькие силуэты знаменитых парусных кораблей прошлого. Среди них помещен и "Николай", который несет по три, а не по два яруса парусов на всех мачтах.

увеличить Третья из известных мне реконструкций опубликована в 1989 г. В.П. Митрофановым и П.С. Митрофановым [Митрофанов В., Митрофанов П. 1989: 48-55]. увеличить Выполнена она в соответствии с чертежами архива ВМФ. Правда, относится она не к "Николаю", а к "Богоявлению Господню", фрегату второй серии, построенному уже после той войны (заложен он был в 1795 г. и спущен на воду в 1798 г.). По своему парусному вооружению он заметно отличается от фрегатов, изображенных на картинах Шульца. В этой реконструкции - три яруса парусов на всех мачтах, длинные (по сравнению с "Беллоной") реи, гафели на грот и бизань-мачтах, два кливера и стаксель на бушприте, но отсутствует блинд. Заметное отличие парусного вооружения "Богоявления" от такового на "Беллоне" и на русских фрегатах с картин Шульца объясняется тем, что в конце XVIII века, как пишут Митрофановы, в русском мачтмакерском ремесле отмечается определенный прогресс. Так что фактически это уже корабль начала XIX в., и парусное вооружение соответствует этому времени. Изображено на чертеже и носовое украшение - орел, повторяющий орла с чертежа № 1681. Некоторое недоумение вызывает цветная иллюстрация на стр. 48: ""Богоявление" на ходу под парусами" (рисунок художника Е.В. Войшвилло). На ней под бушпритом корабля изображен длинный блинда-рей с подобранным парусом, хотя авторы говорят в тексте, что строители отказались от использования блинда под бушпритом.

На сегодняшний день существуют не только графические реконструкции "Николая", но и модели, построенные по чертежам архива ВМФ. Например, в 1990 г. в дни очередного Балтийского семинара финский моделист, член Роченсальмского общества Карл Иммонен продемонстрировал участникам свою собственную модель "Николая", проплыв на ней по акватории II Роченсальмского сражения. Модель была изготовлена в масштабе 1:10 по чертежу № 1750, копию которого я передал Роченсальмскому обществу. В настоящее время для экспозиции музея Кюменлааксо строится (или уже построена?) демонстрационная модель фрегата.

увеличитьСчитаю нужным сказать несколько слов о деревянной корабельной гальюнной фигуре, хранящейся в музее Кюменлааксо, которая изображает женскую фигуру. Ее принято считать носовым украшением "Николая", поскольку обнаружена она была рядом с фрегатом. Однако Кристиан Альстрём еще в 1978 году обратил внимание на несоответствие этой фигуры названию корабля. Консультации со специалистами по истории русского парусного флота убедили меня в том, что он был прав, поскольку на русских боевых кораблях, носящих мужские имена, носовое украшение всегда изображало мужчину, а на кораблях с женскими именами - соответственно, женщину. Вот что пишет по этому поводу Ю.С. Крючков: "...название судна обязательно отражалось или в виде носовой фигуры, или эмблемы на корме, а то и на носу" [Крючков 1989: 82]. И еще: "...корабли, названные именами святых, имели носовую фигуру, изображающую соответствующего святого, а прочие - фигуру геральдического льва" [Крючков 1989: 85]. Т.М. Матвеева пишет, что в конце XVIII в. "традиционную фигуру льва... сменила фигура святого, имя которого носил корабль" [Матвеева : 21]. К этому можно добавить, что построенные корабли обязательно освящались. Поэтому невозможно представить, что-бы православный священник освятил корабль, носящий имя христианского святого и при этом имеющий носовое украшение в виде языческой богини. Кроме того, носовая фигура у "Николая" могла вообще отсутствовать изначально, поскольку фрегаты строились в спешке (они срочно нужны были флоту), и резчики могли не поспевать выполнять заказы. Об этом может свидетельствовать отсутствие носовых украшений на оригиналах всех четырех вариантов чертежей гребных фрегатов из архива ВМФ. Возникает вопрос: кому же в таком случае принадлежала носовая фигура, находящаяся в музее? В процессе, возможно, не слишком умелой, первоначальной реставрации с нее был снят верхний растрескавшийся слой древесины. В результате она потеряла первоначальный вид и, надо полагать, некоторые иконографические подробности. Тем не менее, не вызывает никаких сомнений, что она изображает женщину в одеянии, напоминающем античное. На груди у нее нечто вроде перекрещивающейся портупеи, а из-за левого плеча выглядывает колчан. Какому кораблю могла принадлежать такая фигура? В сражении участвовали четыре шебеки, носившие античные женские мифологические имена: "Минерва", "Белона" (с одним "л" - К.Ш.), "Диана" и уже упоминавшаяся "Прозерпина". Все они были спущены на воду 16 мая 1789 г. и все четыре были "взяты в плен шведами 28 июня 1790 г." [Веселаго 1872: 332]. Скорее всего, носовая фигура изображает либо Диану, которую в России часто путают с Артемидой-охотницей, не расстававшейся с луком и заплечным колчаном, либо, что представляется менее вероятным, суровую воительницу Беллону, входившую в круг Марса. В ходе сражения одна из них могла потерять свое носовое украшение. Эти соображения подкрепляются устным сообщением председателя Роченсальмского общества Яаакко Олликайнена, много лет изучавшего под водой остатки фрегата. Он сообщил, что носовая фигура была поднята со дна в 1953 г. при проведении подводно-технических работ, еще до начала исследования "Николая", и никаких документов о ее подъеме не сохранилось. Так что связывать ее с "Николаем", кажется, действительно, нет веских оснований, несмотря на то, что лежала она недалеко от фрегата. Надо, однако, признать, что имеется одно обстоятельство, которое хотя и не отрицает мою версию о том, что носовая фигура принадлежала одной из шебек, но вносит дополнительную сложность в атрибуцию найденной фигуры. Суть обстоятельства в том, что на чертеже, по которому строились все четыре шебеки (архив ВМФ, фонд 327, опись 1, дело 3052), изображена носовая фигура, притом довольно необычная: мифологический морской конь гиппокамп со спирально закрученным, как у морского конька, хвостом, и почему-то с перепончатыми крыльями то ли летучей мыши, то ли дракона. Разумеется, гиппокамп не имеет никакого отношения к двум названным выше воинственным дамам, что еще больше запутывает всю и без того сложную историю.

Наш гребной фрегат погиб в бою, как в таких случаях принято было говорить: погиб славно. Вместе с кораблем погибла почти вся команда - около 400 человек (спаслось лишь 12 моряков, по другим данным - 23). Погиб и командир фрегата англичанин Марчелл (сейчас пишут - Маршал), о котором в книге "Общий морской список" [Общий морской список 1890: 328] сказано, что он был принят на русскую службу в Англии чином капитана второго ранга 19 апреля 1789 года. По рассказам спасшихся моряков, в критический момент он крикнул команде: "Мне не пришлось подать вам пример, как должно побеждать, так я покажу, как следует погибать!"

Хочется упомянуть об одном документе из РГА ВМФ (фонд 201, опись 1, дело 77), который характеризует рыцарское отношение бывших противников друг к другу после войны. Речь идет о прошении поручика шведского флота Олафа Фримена о приеме в российскую службу (в деле имеется подлинник на шведском языке и перевод на русский). К прошению приложена шведская справка, подписанная графом майором Акселем Кронельмом, о том, что Фриман во время войны 1789-1790 гг. воевал на фрегате "Черный орел" и показал себя как честный офицер, служивший королю и отечеству верно и усердно. Участие Фримена в войне против России не помешало вице-адмиралу Мордвинову пообещать бывшему противнику взять его на службу. Правда, остается неясным, попал ли этот шведский офицер на русскую службу, поскольку в "Общем морском списке" фамилия Фриман не значится.

И еще об отношении к бывшему противнику и об уважении к павшим. В 1975 г. в ходе исследования "Николая" финские водолазы подняли с корабля останки русских моряков, которые были торжественно, в присутствии министра культуры Финляндии и городского руководства, захоронены на старом русском кладбище при расположенной в центре Котки православной церкви Святого Николая, покровителя моряков. На могиле установлен скромный гранитный обелиск, надпись на котором сообщает, что здесь похоронены русские моряки с фрегата "Николай". А в 1990 г. на острове Варисаари рядом с кафе был поставлен высокий обелиск на крупном постаменте - памятник "воинам-морякам", погибшим при Роченсальме. Подпись под надписью: "29. 6. 1990 CARL XVI GUSTAF SVERIGES KONUNG". Обращает на себя внимание одна деталь: надпись не сообщает, каким именно морякам поставлен памятник - шведским, русским или тем и другим. На открытии памятника присутствовали король и королева.

К сожалению, подводные работы по исследованию этого великолепного памятника конца XVIII века не ведутся уже более 10 лет (последний полевой сезон был в 1988 году). Но надо заметить, что в российских архивах и библиотеках хранятся многие десятки карт и других документов о войне 1788-1790 гг. В них можно найти массу интереснейших сведений, относящихся к корабельной археологии. Не меньшее, а может даже большее количество таких документов хранится в шведских и финских архивах и музеях.